Сергей Головин, президент Христианского научно-апологетического центра: “Если идти по пути “европейских ценностей”, то самым опасным местом становится утроба матери, а самым безопасным — камера смертника”

Куда делись мамонты, откуда в Украине взялся чернозем, кто из сыновей Ноя стал праотцем эскимосов, почему ислам становится популярным в Европе, как проповедовать Евангелие в плюралистическом обществе и зачем Совет Европы защищает теорию эволюции. Ответы на эти, казалось бы, несовместимые вопросы знают в Христианском научно-апологетическом центре (ХНАЦ). Штаб-квартира этой миссионерской организации находится в Симферополе.

Сергей Леонидович Головин, президент центра, свою миссию определяет так: “Мы — обоз благовестия. Наша задача — оснастить тех, кто на передовой. Мы утверждаем христиан в их убеждениях, учим их эффективно делиться этими убеждениями”. Это происходит через учебные курсы, литературу, видеоматериалы, миссионерскую работу среди студентов и профессоров, через детские лагеря.

До 1990 года, когда Сергей Головин принял Господа, он занимался научными исследованиями. Работал специалистом по лазерам в Проблемной лаборатории при кафедре прикладной математики Симферопольского госуниверситета. Ранее учился в этом же вузе, потом закончил аспирантуру по физике Земли.

– Мне хотелось понимать мир, в котором я живу, и свое место в этом мире, — рассказывает наш собеседник. — Атеизм этого понимания не дал. Предположение, что наша вселенная произошла случайно, было крайне маловероятным. За всем этим явно просматривалось некое организующее начало, сейчас понимаю, что это — духовное начало. Я вырос в атеистической семье, и вся система образования вбивала, что Библия — это набор сказок для бабушек, так что я и не собирался найти в ней никакие-либо откровения. Поэтому начал увлекаться всякими восточными учениями — даосизмом, дзен-буддизмом, йогой и т.п.

Еще в 80-ых я читал Евангелие. Это была запрещенная литература, и было прикольно читать то, что запрещено. В общем-то понравилась эта жизненная история — хорошего Человека ни за что, ни про что убили… А все эти заявления духовного плана — искупление, смерть за наши грехи — я не понимал и просто пропускал. Проповедь Христа для иудеев — соблазн, для эллинов — безумие. Вот я был таким эллином. Для меня Евангелие было безумием, никакого духовного смысла не имело…

В 1990 году Головин в составе научной экспедиции отправился на остров Шпицберген возле Северного полюса. Пастор местной поселковой норвежской Церкви подарил ему Библию. Свободного времени было достаточно, поэтому Сергей решил, что “не повредит почитать эти сказки”.

– Читая Библию, я понял: все, что нам рассказывала атеистическая пропаганда о сотворении мира Богом, о грехопадении — ложь очевидная, ничего не имеющая общего с Библией. Я стал видеть, что мир, в котором мы живем, и моя жизнь гораздо больше обретают смысла, если смотреть на них с точки зрения Библии, а не с точки зрения атеизма. Священное Писание обо всем однозначно говорит уже с первых строк.

– Вы сразу начали воспринимать Библию как истину или в силу атеистического воспитания понадобилось время, чтобы испытывать к ней доверие?

– От книг я никогда особо никаких откровений не ожидал. Я читал книжку, чтобы ознакомиться с ее содержанием. И содержание Библии для меня оказалось смыслозначимым. Я как физик, как ученый, более-менее мог различать факты и их интерпретацию. Атеизм меня не устраивал тем, что ни факты, ни их интерпретация не соответствовали действительности. Восточные учения, которые мне нравились, не устраивали меня тем, что интерпретация там хорошая, интересные идеи, но они были схожи на атеистические — все возникло само по себе, все будет продолжаться бесконечно, что не соответствует научным фактам. В Библии же мне не нравилась интерпретация, например, что грешнику нужно покаяние. Но факты были отражены так, что никуда не деться. Я оказался в той же ситуации, что и ученики Иисуса. Когда Он начал говорить о своей Жертве, все от Него ушли, остались только Двенадцать. Он спрашивает, мол, а вы почему не ушли, понравилось, что ли. “Нет, нам это тоже не понравилось. Но то, что говорят другие, вообще на правду не похоже”. Вот у меня было также — мне не все в Библии понравилось, но то, что остальные говорили, — вообще было не похоже на правду. А тут я не видел противоречий, все четко вписывается в картину фактов. Эта книга говорила правду и о том, что я могу проверить. Так я поверил Библии.

Естественные науки точными не являются. Всякий ученый понимает, что человек способен знать что-либо лишь с некоторой степенью вероятности. И вот я понял: с наибольшой степенью вероятности Библия говорит правду.

Через пару месяцев я вернулся из экспедиции и решил принять крещение — не потому, что понимал его значение, а потому, что в Библии так сказано. Я пошел в православную Церковь (других не знал). Говорю батюшке, мол, хочу креститься. Я боялся, что он начнет мне какие-то вопросы задавать, но все оказалось гораздо проще: никаких проблем, три рубля в кассу и — вперед. Я так обрадовался: в конце концов — три рубля за вечную жизнь — неплохая сделка (улыбается — Р. К.). Естественно, куда больше понадобилось времени, чтобы осознать, что вечная жизнь стоит гораздо дороже, но за нее уже уплачено.

Потом начал изучать богословие, узнал о других Церквях, начал ходить по ним. Через год-два попал в евангельскую общину. Ее основали американские миссионеры, тогда это была самая большая Церковь в Симферополе, служения проходили в самом дорогом зале. Но потом миссионеры уехали, и из 600 человек осталось человек 12, все из новообращенных. И стал вопрос: рассеяться по другим Церквям или сохраниться. И мы решили расти самостоятельно, изучали Библию. Сейчас в этой Церкви я несу служение старшего пресвитера.

– Как вы пришли к апологетическому служению?

– В Боге я нашел то, что имеет смысл. Я тогда еще слов таких не знал, как апологетика, призвание и так далее. Просто нашел истину, которая придает всему смысл, и я стал ею делиться — проводил встречи со студентами, распечатывал материалы. Вскоре из Института я ушел, Бог меня оттуда вытолкнул. Тогда я решил, что годик-второй позанимаюсь христианской апологетикой, а потом найду работу сторожа или грузчика, так как семью надо кормить. Так я начал еще активнее заниматься миссионерской работой, относился к этому как к своему любимому занятию, как к хобби — писал статьи, публиковал буклеты, проводил встречи со студентами. Я делился со всеми тем, что открыл для себя ранее.

– Можно ли обозначить дату создания центра? Или все развивалось постепенно?

– Дату трудно выделить. Де-факто этой работой я начал заниматься с момента моего обращения. Признание ХНАЦ пришло где-то в средине 90-ых.

– Основной предмет в работе центра — проблема происхождения Вселенной и Земли?

– По большому счету, начиналось с этого — с научной апологетики. Писание говорит, что все необходимые божественные атрибуты явлены человеку через творение Божие, но люди подавляют истину неправдой, так как эта истина создает им дискомфорт. Они строят твердыни, а наша задача — эти твердыни разрушить. Если вы хотите получать стократный урожай, надо подготовить почву. Поэтому нужно разрушить многие твердыни, чтобы люди принимали Благую Весть. В начале 90-ых наибольшее количество твердынь в умах было именно из-за атеистического образования — через физику, биологию, историю людям насаждался атеизм, теория эволюции. Поэтому тогда наша задача была — разрушать эти твердыни: объяснять, что человек от обезьяны не произошел, что мир сам по себе возникнуть не мог, что вечно существовать он не будет.

Сейчас научная апологетика продолжает занимать достойное место в нашей работе, но все большее внимание приходится уделять этической апологетике, проблеме зла, страданий. Сегодня уже мало кто верит, что человек произошел от обезьяны. Зато для многих людей твердыней является вопрос: “Если ваш Бог такой хороший, то почему мне так плохо; почему в мире есть зло?” Сегодня одна из наибольших нужд в области апологетики лежит в области этики. Люди разуверились в понятии абсолюта, истины. Мы имеем все симптомы постмодернизма.

– И все-таки пара вопросов по научной апологетике. Потоп был на всей земле или нет?

– Если мы предположим, что было наводнение, которое покрыло всю землю, значит, на земле мы должны обнаружить огромное количество мертвых существ, погребенных в осадочных слоях. И что мы обнаруживаем по всей земле?! Огромное количество мертвых существ, погребенных в осадочных слоях. Стать ископаемым не так уж просто. Погибшая на дороге собака ископаемым не становится, так как для этого нужны определенные условия — моментальное погребение под большими слоями осадочных пород без доступа кислорода и прочее. Это все может произойти лишь в случае катастрофы. И все это мы наблюдаем по всей земле. Это доказывает, что потоп был по всей земле.

– А какие этносы произошли от трех сыновей Ноя?

– От Хама произошли африканцы, но не только. Еще эскимосы, например. Европейские, индийские, арийские народы — от Иафета. От Сима, конечно же, семиты — арабы, евреи.

– Не могу не спросить о мамонтах. Когда и в результате чего они погибли?

– Разные мамонты погибали в разное время и от разных причин. Но в основном они вымерли в результате ледникового периода. Мамонты жили вплоть до второго тысячелетия до Рождества Христова. Ледниковый период возник в результате потопа. При потопе огромное количество теплых геотермальных вод из-под земли вылилось в мировой океан. 80% современного океана — это воды, вышедшие из-под земли, из “источников великой бездны”. В результате ледниковый период был вызван тем, что океаны после потопа были теплыми, и большое количество пара поступало в атмосферу.

Есть миф, что ледниковый период был, когда было холодно. Это неправда. Когда холодно, осадки не выпадают. Снег выпадает, когда тепло и влажно, когда температура около нуля градусов. Большое количество испарившейся из океана влаги выпадало обильными осадками, с одной стороны; с другой стороны, — не позволяло зимой выпавшему снегу активно таять летом. Так образуются ледники: выпадает снег, не успевает таять, выпадает снова, уплотняется и кристаллизируется в лед. Ледниковый период был только на севере Европы. Мамонты, которые погибли под конец ледникового периода в зонах вечной мерзлоты, хорошо сохранились, и мы даже находим туши.

Ледниковый период наступил не моментально, льды наступали постепенно, к этому времени Евразия была обильно покрыта растительностью. Граница ледового щита пришлась как раз на территорию современной Украины. Талые воды с ледников именно сюда наносили почву. Паводки были очень большие, идя с ледникового евроазиатского щита, они вынесли на территорию нынешней Украины огромное количество минералов, которые создали нашу уникальную почву. Украинский чернозем — это наследие ледникового периода.

Кстати говоря, события книги Иова происходят примерно в то время, когда в Европе было оледенение. Именно поэтому в этой книге мы находим наибольшее количество упоминания снега и льда в Библии. А сама земля Уц, где жил Иов, скорее всего, находилась на территории современного Узбекистана. Даже есть свидетельство испанского миссионера 11-12 века, что ему показывали могилу Иова, которая, впрочем, до наших дней не сохранилась. Сегодня же в тех местах снег — редкость.

– Насколько Библия является научной книгой? Стали ли люди меньше верить в эволюцию и больше верить в библейское описание происхождения мира? Я спрашиваю это в контексте недавней резолюции Совета Европы, которая рекомендует школам преподавать именно теорию эволюции и блокировать распространение библейского взгляда на происхождение всего.

– Сильное эволюционное лобби остается. Что касается украинского населения, то оно в своем большинстве отказалось от идей эволюции. Но научный и политический истэблишмент остается весьма гуманистическим.

– А каков мотив действий этого истеблишмента — в пику христианскому мировоззрению, в пику религии и христианству в частности?

– Ну, гуманизм — это тоже религия. Кредо гуманизма выражено в словах змея в третьей главе книги Бытие — “сами будете как боги, и сами будете решать, что хорошо, а что — плохо”. А эволюционное учение — это попытка придать гуманизму некую наукообразность. Эпоха Просвещения взяла на вооружение идеи научности: мол, что не научно, то и не истинно. Разрабатывались мифы о том, что всех прогрессивных людей христианские священники гнобили. И мало кто знает, что тот же Коперник был католическим священником, никто его не сжигал, и он мирно умер в своей постели. Его астрономические идеи опубликовали его ученики после смерти, так как самому Копернику некогда было этим заниматься, он на своем приходе был занят “гонянием” протестантов. Кеплер был глубоко верующий человек, у Ньютона богословских трудов больше, чем научных. Нет ни одного важного направления науки, у истоков которого не стояли бы христиане. Более того, только в христианской Европе наука и могла появиться как таковая. Потому что вера, что существуют единые законы во всем мире, — следствие веры в единого Создателя, Законодателя и Вседержителя. Именно поэтому в языческих культурах наука не возникла. Были определенные наблюдения, но никогда они не выражаются в математических формулах. Единственное гениальное исключение — закон Архимеда. Но подлинная современная наука начинается с открытий верующих ученых, таких, как Кеплер или Ньютон.

Итак, эпоха Просвещения насадила миф, что научное знание — гуманистическое, а гуманистическое знание — научное. А для гуманизма вера во Христа губительна. Именно поэтому вместо открытых дебатов единственный способ противодействия христианству — запрет.

– Как с этим обстоят дела в Украине? Когда в наших учебниках будут писать о создании мира Богом? Киевские ученые уже давно “давят” на Минобразование, но, насколько я знаю, получают только отписки. Чиновники все спустили на тормозах.

– Самый большой разрыв между реальностью и жизнью находится на уровне учебников. Школьной литературой занимаются клерки, чиновники, а главная задача чиновника — не брать на себя никакую ответственность. В наших учебниках какого только бреда не найдешь. Чиновникам спокойнее находиться в зоне комфорта, ничего не изменять.

– Но вот решение Совета Европы. Это пример жесткого конфликта христианского мировоззрения и гуманистической идеологии...

– Да, совершенно однозначно! Одно, что радует, это решение ни на что не влияет. И похоже, что сама идея создания “соединенных штатов Европы” рухнула вместе с идеей принятия Конституции Евросоюза. И, честно говоря, меня это радует и успокаивает. Потому что под видом европейского вектора развития и в Украине насаждаются гуманистические ценности. Мало кто задумывается, что понятие “общечеловеческие ценности” абсолютно бессмысленно. Например, к общечеловеческим ценностям они относят, с одной стороны, право женщины на аборт, а с другой, — отмену смертной казни. Поэтому сейчас можешь смело убивать, и тебя закон будет защищать. Если следовать логике “европейских общечеловеческих ценностей”, то самым опасным местом становится утроба матери, а самым безопасным — камера смертника. Мы приходим к полному бессмыслию: из заповеди “Не убей” украли суть, ведь смертная казнь была залогом соблюдения этой самой заповеди: “Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию”.

Демократия подменяется понятием “права человека”, мол, чем больше у человека прав, тем больше демократии. Ничего подобного! Демократия — это способ формирования власти через выборы, и к вседозволенности это не имеет никакого отношения.

– К чему может привести такая вседозволенность под соусом толерантности через 20–30 лет? Сегодня в странах Евросоюза устанавливается антихристианская диктатура. Если в СССР христиан сажали в тюрьму за проповедь Евангелия, активное миссионерское служение, то сейчас в Швеции или Англии тех же христиан сажают в тюрьму за то, что они называют гомосексуализм извращением. Тогда, при тоталитарном режиме, христиан притесняли по одной причине, сейчас при “демократическом режиме” — по другой. Где же демократия? Получается, насаждается не демократия, а диктатура гуманизма?

– Я не знаю, удастся ли установить диктатуру гуманизма, так как гуманизм сам себя разрушает. Проблема Церкви в том, что она привыкла жить в ситуации, где есть диктатура Церкви. Много веков в Европе была диктатура Церкви. Ведь почему тогда гомосексуалист мог попасть в тюрьму? Потому что это не соответствовало критериям Церкви, которая диктовала свои правила. Жить свято надлежало не потому, что Христос призывает к святости, а потому что нужно бояться наказания Церкви. Теперь мы имеем ответную реакцию.

Теперь христианам снова нужно учиться жить в условиях плюралистического общества. Я бы обратился к опыту ранней Церкви, которая жила в плюралистическом обществе, где любой человек имел право решать, как жить, какому богу молиться и в какие сексуальные отношения вступать. Церковь распространялась не потому, что боролась с чем-то. Она провозглашала ценность, которая выше всех остальных “ценностей”. Нам надо вновь научиться проповедовать Христа, а не себя во Христе. И чтобы люди, смотря на нас, спрашивали: “Что-то у вас не так, почему вы не делаете того, что делают другие?”.

– В условиях постмодернизма люди стали лояльно воспринимать христианство, но лишь потому, что они ко всему относятся лояльно, терпимо. Но они сразу же станут на дыбы, если им сказать, что христианство и Библия — это единственная и абсолютная истина. Меня сразу назовут нетолерантным…

– Во-первых, не нужно бояться ярлыков. Иисус никогда на них не реагировал. Если люди не захотят принять истину, то они ее не примут и будут искать любое оправдание для этого. Люди, которые гонятся за мудростью века сего, найдут любой способ придраться к проповеднику, чтобы отвергнуть истину.

– Ну так в этих условиях должна ли как-то измениться концепция церковной проповеди и миссионерства?

– Сатана постоянно будет придумывать что-то новое. И мы слишком увлеклись этими перегонками — на каждую новинку от диавола пытаемся придумать что-то наше. Мы ему отдали, таким образом, лидерство. Нужно возвращаться к способам проповеди, которые были в ранней Церкви. Когда к Иисусу приходили с вопросами, Он вычленял и подчеркивал то правильное, что есть во взглядах этого человека и уже неправильное во взглядах этого человека разрушал правильным в его же собственных взглядах. То есть не “я против тебя”, а “истина в тебе против лжи в тебе”. То же делает Павел в Афинах. Он возмутился, видя массу идолов, но не начал сразу орать, мол, ну эти язычники тут нагородили. Он ходит, изучает, выискивает что-то, что ближе всего к истине. Он фиксирует, что афиняне были готовы принять еще одного “неведомого Бога”, которому они поставили жертвенник на всякий случай. “И я вам про него расскажу”, — провозглашает Павел. Нужно помогать найти в убеждениях своего оппонента “неведомого Бога”, помочь оппоненту тоже найти этого “неведомого Бога”. И при помощи этой истины, которая в человеке, ссылаясь на Божью истину, разрушить ложное, что есть в нем.

– Во Франции уже более 5 миллионов мусульман, Лондон рискует превратиться в столицу европейского ислама, храмы продают под мечети... Мы всюду видим экспансию ислама. Причем, он становится популярным не только в среде иммигрантов, но и в среде коренного европейского населения. Так в чем же была ошибка христиан и как ее исправить?

– На самом деле в Европу идет огромная иммиграция не только мусульман, но и христиан, просто об этом меньше говорят. Огромное количество африканских христиан ринулись в Европу. Абсолютно индифирентные европейские христиане стали миссионерским полем для небезразличных христиан из Африки и для небезразличных мусульман от Востока. Но мусульмане заведомо в выгодном положении, так как Европа уже продала себя. Начиная от де Голля, она позиционировала себя как антиамериканский континент, установила прочные связи с нефтеносным арабским миром. Но игры Европы с арабским миром в области политики и экономики — это как охота на медведя: думаешь, что ты на медведя охотишься, а на самом деле медведь на тебя охотится. Европа, думая, что будет использовать арабский мир как сырьевой придаток, сама стала заложником арабского мира. И антиамериканские настроения в Европе — прекрасная платформа для исламизации.

Чем удобен ислам? Он удобен четким набором правил и постановлений. И его популярность в Европе является еще одним индикатором того, что Старый Свет истосковался по истине. Мы часто для себя представляем мусульманина как экстремиста-террориста, но на самом деле рядовой мусульманин — это просто человек, который живет правильной жизнью по четким правилам. А понятие “быть христианином” в странах Европы уже с нравственностью, зачастую, никак не связано. К сожалению! А быть мусульманином — значит быть человеком, который живет по определенным принципам. Вот и причины их успеха.

И еще: христиане не умеют вести с мусульманами богословский диалог, они не знают, в чем проблема ислама, не разбираются в его слабых местах. Иисус и апостолы всегда играли на поле своего противника. Мы помним призыв Иисуса “идите и научите”, а на практике мы его воспринимаем как “сходите и затащите”, мол, уже здесь, в своем храме, мы его сделаем своим, на наших условиях. А перейти на чужое поле мы боимся. Играя на своем поле, мы, может, не проиграем, но и выиграть никогда не сможем. Иисус и апостолы всегда играли на поле противника — начиная от воплощения Христа на земле в царстве князя века сего. Нужно проявлять интерес к людям, жить их жизнью, желать помочь им, а не относиться к ним просто как к безликому объекту евангелизации. Иначе я не трону их сердце, потому что они мое сердце не тронули.

Иисус уничижил себя и пришел к людям в том виде, в котором они бытуют. Воплощение Христово — это не абстрактная доктрина, это образец, которому мы должны следовать. Нам нужно уничижать себя, для всех сделаться всем, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых. Только так мы будем соучастниками Благой Вести. В противном случае, мы становимся просто клубом по интересам, клубом любителей Иисуса и не более того.

Руслан Кухарчук, ”КАМЕНЬ Краеугольный”

Страница ХНАЦ в Интернет:

http://www.ScienceAndApologetics.org

Обсуждение статьи

Ваш комментарий

Уведомлять об ответах Отправить комментарий