Елена Непп: «Мне стала дорога каждая минута, и я часто думаю, что еще могу сделать для людей, для Бога»

- Елена, расскажи, что побудило тебя написать первое стихотворение?

- Это произошло несколько лет назад. Я рано поверила в Бога, но со временем к Нему, к церкви «привыкаешь», и то, что раньше казалось живым и необходимым, становится религиозным обрядом. Все же я еженедельно ходила на богослужения, помогала, пела в хоре. И неожиданно, как гром среди ясного неба, у меня обнаружили онкологию. Я переживала страшное отчаяние. Лежала в больнице на обследовании, и, помимо сильной боли, которую старалась скрывать от близких, я чувствовала одиночество и обреченность. В палате сквозь слезы я задавала Богу вопросы, почему это произошло со мной, ведь у меня вся жизнь еще впереди, я только поступила в институт. И во время молитвы, не понимая, что делаю, я машинально исчерчивала бумагу. Наутро я обнаружила, что передо мной лежат стихи – как ответ на мои молитвы. Это было большой поддержкой.

Тихим эхом вопросы вторились:

Как? Зачем? Почему? И за что?

Лишь, взглянув на Голгофу, опомнилась:

Все вопросы мои – ничто!

(«Вопросы»)

- Но каким же был ответ на твой главный вопрос?...

- Конечно, я просила об исцелении. В больнице мне предложили платную операцию, но у нашей семьи таких денег не было. Но это не расстроило меня, наоборот, я ощутила необыкновенное спокойствие, появилось желание просто принять Божью волю. Я ушла из больницы и продолжила учебу, чтобы сдать сессию. Затем я повторно легла на обследование, и врачи развели руками: никаких признаков онкологии не было. В этой ситуации я ничего не могла сделать, просто смирилась – и Бог даровал мне исцеление. С тех пор я пишу стихи. Они складываются у меня как песни, правда, на музыку их переложить пока не удается.

- Ты увлекаешься музыкой?

- Музыка – моя профессия. Я преподаю музыку в Детской академии. Желание петь у меня появилось рано – лет с девяти. Мы жили тогда в г. Орске, и к нам приехал Е. Зайцев, чтобы провести евангельскую программу. Мы с мамой пошли на первую встречу, и я услышала пение Елены Козловой (сейчас – Елена Рудой). Ее голос настолько заворожил меня, что я каждый вечер заставляла маму вести меня на программу. Я мечтала петь так же красиво. Но для того, чтобы учиться в музыкальной школе, нужен был инструмент, который мы не могли себе позволить. Я молилась, чтобы Господь подарил мне фортепиано. И Он ответил! Однажды вечером папа вкатил в квартиру мою мечту. Позже я узнала, что это мама обменяла свои золотые серьги на фортепиано. На той программе она приняла крещение.

- Тебе повезло: ведь это редкость, когда увлечение перерастает в профессию.

- Да, затем я поняла, что хочу преподавать музыку. Я приехала поступать в Заокский (Заокская духовная академия – С.Р.) и успешно сдала экзамены. Но учиться там я не смогла: остановило отсутствие спонсора, да и удовлетворения от поступления почему-то не было. В это время подруга предложила мне попробовать поступить вместе с ней в Коломенский государственный педагогический институт на музыкальный факультет. Я отказывалась, потому что считала, что моего образования недостаточно, но все же решила попробовать. Первый экзамен был музыкальное исполнительство. Как раз на нем-то я и могла скорее всего срезаться! Я даже не особенно волновалась, и каково же было мое удивление, когда преподаватели поставили мне «отлично» и пригласили на следующий экзамен! Когда меня зачислили, я поняла, что Бог продолжает руководить моей жизнью, и с головой погрузилась в учебу. Мои учителя знали, что я верующая, поэтому я все готовила максимально хорошо.

- Среди твоих стихотворений есть одно, в котором звучат отголоски большой боли нашей страны. Это твой отклик на недавнюю трагедию в московском метро?

О, человек, остановись!

Не нажимай на кнопку смерти,

Пока не поздно, обратись,

Порви оковы зависти и мести.

(«Слезы отца»)

- Покажется странным, но это стихотворение я написала около двух лет назад. Безо всякой видимой причины. Но за день до теракта я пережила ощущение трагедии. В воскресенье мы с родителями были в большом торговом центре. Представляете: огромная каменная коробка без окон и огромная толпа людей. Мне вспомнился пожар в Пермском клубе, и на секунду во мне все сжалось от страха: не приведи, Господи, чтобы что-то случилось в таком скоплении людей. А на следующий день я оказалась на «Парке культуры» в момент взрыва…

- Что происходило в тот день в метро?

- Теракты в метро произошли утром 29 марта. Это был понедельник, и, как всегда в начале недели, очень хотелось спать. Я слегка опаздывала на работу, но не спешила. Если бы я ехала вовремя, то как раз бы оказалась на «Лубянке» ко времени взрыва. Я спустилась в метро на станции «Проспект Вернадского» около 8 утра, поезд отъехал и тут же встал. В ужасной духоте и тесноте мы ехали до кольцевой около получаса, хотя дороги там на десять минут. Пришлось отправить sms на работу, что я серьезно опаздываю. Ответ показался мне очень странным: «Мы в курсе событий в метро». Я ничего не поняла, а на «Парке культуры» нас высадили и объявили, чтобы дальше добирались своим ходом.

- На «Лубянке» состав к тому времени уже был атакован, а мобильная связь сохранялась?

- Мне даже удалось позвонить маме и сказать, чтобы она оставалась дома, потому что кругом царила неразбериха. Я поднялась по переходу на первый лестничный пролет, когда раздался хлопок – и я тут же потеряла сознание. Смутно помню какие-то крики и мужчину, который вытащил меня к выходу из метро. Возле турникетов была паника, а на улице шла обычная жизнь, и это как-то успокаивало. Вскоре появились пожарные, скорая, вертолет, и тогда стало ясно, что произошло что-то страшное, а до этого мыслей о теракте не было. На мне не было ни царапины, и я благодарна Богу, что Он в очередной раз отвел от меня беду.

- Однако, я видел твое имя среди пострадавших в теракте…

- Да, через неделю я действительно попала в Боткинскую больницу, потому что последствия все-таки были: очень болела левая сторона тела. В субботу мы пели с хором гимн «Господь – Пастырь мой», и слова «если я пойду и долиною смертной тени» я понимала как никогда раньше. К концу богослужения мне стало совсем плохо, и пришлось ехать в больницу. Там сказали, что это последствия пережитого стресса.

- В твоей жизни что-то изменилось после пережитого?

- Я вновь, как тогда во время болезни, многое переосмыслила. Мне стала дорога каждая минута, и я часто думаю, что еще могу сделать для людей, для Бога. Очень больно за тех, кто погиб, за их близких, но все, что происходит вокруг говорит о скором пришествии нашего Господа: нам страшно жить в таком мире, где гибнут безвинные люди. Я благодарна Ему за то, что он спас меня на краю пропасти, и с нетерпением жду времени, когда страх и страдания прекратятся.

Вдруг растаял туман, и я вижу вдали,

Что пути и дороги-то все – миражи.

Есть тропинка одна, что без блеска огней,

Силы, славы, почет не найдешь ты на ней.

Та тропинка узка и средь терний ведет,

Но зато Сам Спаситель с тобою идет.

(«Моя тропа»)

Роман Семьин, Московское Объединение Церкви Христиан АСД