Народ на народ…

Сегодня одним из самых сложных и пока далеких от разрешения вопросов является вопрос межнациональных отношений. Меньшие народы не хотят больше терпеть своей многовековой зависимости от более сильных соседей, большие не могут смириться с потерей того, что они столетиями считали своим. Идет жестокая борьба за территории, за рынки сбыта, за энергоносители и пр. Все это неизбежно переносится в личные отношения между людьми: азербайджанцы и армяне, турки и курды, евреи и арабы… Тут, если не ненависть, то непреодолимые пропасти отчуждения. Постоянно кто-то восстает и кого-то подавляют, у кого-то что-то отнимают. Нередко льется кровь, а мир только растерянно разводит руками. Ни один самый авторитетный международный суд не в силах принять такое соломоново решение, которое удовлетворяло бы всем. Поэтому большинство сложных межгосударственных вопросов сегодня, как и тысячи лет назад, решаются если не в открытой войне, то с помощью «цивилизованных» методов грубого давления. И как всегда: победившему – трофеи и лавры, побежденному – раны и слезы. Вот и вся справедливость.

И не похоже, чтобы мир хоть немного успокоился в ближайшие сто лет. Наоборот, чем сильнее становится государство, тем больше ему не терпится продемонстрировать свою силу на других. И не зря в произведениях искусства сегодня так много насилия, жестокости, своеобразных пророчеств о грядущем мировом столкновении народов, – художник, даже неверующий, по-особенному чувствителен к духу времени. А дух нашей современности уже ощутимо пахнет дымом пожарищ и тленью разлагающихся трупов.

Но выход есть, конечно же…

«У одного сотника слуга, которым он дорожил, был болен при смерти. Услышав об Иисусе, он послал к Нему Иудейских старейшин просить Его, чтобы пришел исцелить слугу его» (Лук.7:2-7). Такой вот совсем небольшой отрывок. Речь здесь идет об иудеях и римском военнослужащем, если шире – о римлянах. Евреи и римляне. Еврейское некогда государство, а ныне разорванная на клочки провинция (помните древний римский принцип: «разделяй и властвуй»?) и великий, могучий, богатый Рим. Ситуация вполне узнаваемая и для нашего современника. Порабощенные потомки Авраама пламенно мечтают об освобождении, страстно ожидают прихода «народного» царя, который подобно ветхозаветным судьям возглавит победоносную освободительную войну. И также пылко ненавидят своих поработителей. Очевидно, тем же платят им и римляне. Палестина была одной из самых неспокойных провинций империи и доставляла администрации массу хлопот. Принуждали к миру традиционно. «В это время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их» (Лук.13:1). Небольшой в масштабах империи, но очень характерный эпизод: физическая расправа, глубокое оскорбление национальных и религиозных чувств. И это длилось на протяжении веков.

Но в Капернауме произошло то, что иначе как великим чудом не назовешь. Иудейские старейшины, «придя к Иисусу, просили Его убедительно, говоря: он достоин, чтобы Ты сделал для него это, ибо он любит народ наш…» Тень переместилась и легла в сторону солнца… Эта любовь возникла вопреки всем извечным традициям общественной жизни.

Есть чудеса, которые происходят в один момент – исцеление сухой руки, изгнание демона, а есть такие, которые требуют длительной и часто очень трудоемкой подготовки. Чтобы море расступилось перед Израилем, надо было родиться, вырасти и созреть духовно Моисею, ожесточиться фараону, надо было большинству людей в народе загореться желанием обрести свободу, поверить, что это возможно. Женщине, страдавшей кровотечением, надо было обойти всех известных врачей, истратив все свои сбережения, убедиться таким образом, что никто из людей помочь ей не может, и только тогда верой принять исцеление от Иисуса. Сотнику, совершенно очевидно, пришлось очень много потрудиться, чтобы ненавидевший его народ перестал сомневаться в искренности чувств завоевателя. «Любит народ наш и построил нам синагогу». Абсолютно нехарактерные для империи отношения складывались в маленьком городке Капернаум годами, и построенная синагога была, конечно же, только одним из шагов навстречу униженным и оскорбленным. И, заметьте, это началось задолго до появления Иисуса. Никто сотнику еще не проповедовал о том, что надо любить врагов своих, что надо подставлять щеку и прочее. Как-то сам додумался, улыбнемся мы. Значит, можно додуматься, даже не будучи приобщенным к учению мира и любви, а просто имея живую совесть и чувствительность к Духу Божию, Который веет на наших житейских полях везде и всегда в одну сторону, в сторону согласия и добра.

«Иисус пошел с ними. И когда Он недалеко уже был от дома, сотник прислал к Нему друзей сказать Ему: не трудись, Господи! ибо я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой». Я недостоин! Вот ключ к успехам сотника. Ему удалось смирить свою имперскую спесь. Поставить себя на одну ступень с покоренным народом, согласиться с равноправием. Это не было притворством, – не тот случай, когда можно надеть приветливую маску. Маски выручают лукавых только на короткое время, а здесь – многие годы лицом к лицу. Ничего не скроешь. Как в семье.

С этого все и началось: с обуздания шовинистической гордыни. А потом уже пошли многочисленные добрые дела, различная помощь и выстраивание отношений на принципах дружелюбия и взаимного уважения.

Заметим, на протяжении многих лет, придерживаясь нетипичных для римлянина взглядов, сотник оставался в рядах вооруженных сил, не возбуждая недовольства своего начальства – иначе его отправили бы в отставку или еще чего похуже. Очевидно, старшие по званию не видели в нем ненадежного солдата или какого-нибудь диссидента. Опять же, чудо. И могло оно осуществиться только при одном условии: иудеи попросту старались не подводить своего коменданта. Все вопросы решались мирно, при обоюдной уступчивости и во взаимопонимании, а Господь, естественно, благословлял такие отношения и не посылал этим людям непреодолимых испытаний.

Помощь шла, конечно, в основном от сотника, как стороны более сильной физически, но вот настал черед попросить помощи и ему. Выручить мог только еврей Иисус. Сложившаяся ситуация стала серьезной проверкой искренности римского офицера. И он достойно ее прошел, сказав: «Я недостоин…» Это не было унижением для сотника, он совершенно искренне так считал. Вот пример истинного смирения. Свои теплые чувства доказали и иудейские старейшины, хотя и не спешили признавать себя недостойными ни перед сотником, ни перед Иисусом. Их благорасположение проявилось в том, что они «просили Его убедительно».

Наконец, больной слуга. Ничего ни о его болезни, ни о нем самом мы не знаем. Вряд ли он был евреем. Маловероятным кажется и его римское происхождение. Скорее всего, он являлся выходцем из тех народов, которые верно служили метрополии, смирились с положением слуг, совершенно добровольно отдавая ей все, чем богаты, а среди всего этого самое ценное – своих сыновей и дочерей. Может быть, смертельно придавила его ностальгия за далекой родиной, может быть, подхватил где-то, как говорят сегодня россияне, вирус «незальожности», или просто съел чего-то, – кто его знает. Да это и не суть важно. Важно, как отнесся к его болезни хозяин. Он не закрыл несчастного под замок со стражей – чтоб, случаем, не заразил еще кого-то, и не отправил куда подальше, взяв себе здорового слугу. Он проявил о нем не меньшую заботу, чем о ком-либо из своей семьи. Он принес слуге слово Иисуса, Который не только мог исцелить от любой болезни, но был носителем любви и мира, здравой рассудительности и устройства. И слуга выздоровел, избавился от своего вируса, и стал дальше служить Риму, исполненный великой благодарности Иисусу, а также и своему хозяину. И это было значительно надежнее, чем преданность, привитая за много столетий с помощью кнута.

Виктор Котовский, для ProChurch.info