Небесный бухучет

И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано, ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет; потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют; и сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите - и не уразумеете, и глазами смотреть будете - и не увидите, ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их. Ваши же блаженны очи, что видят, и уши ваши, что слышат, ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали (От Матфея 13:10-17).

Один пастор рассказывал, как во сне попал в преддверие преисподней. Там повсюду были некие подобия часов, тикающих с разной скоростью.

– Это счетчики людских грехов, – объяснил секретарь, – Каждый раз, когда человек согрешает – его счетчик тикает.

– А чей этот вот тот счетчик, что тикает быстрее остальных? – спросил пастор.

– Это вашего церковного администратора. Он сейчас как раз общается со строителями, сорвавшими график ремонта воскресной школы, и ему не очень удается справиться с эмоциями.

– А этот, что тикает помедленнее, он – чей?

– Молодежного служителя. Он в рабочее время с приятелем в «аське» болтает.

– А вот этот, тикающий совсем медленно, чей?

– Лидера прославления, он планирует следующее служение.

– А где мой счетчик? – решился, наконец, пастор задать наиболее волновавший его вопрос.

– Его здесь нет, – ответил секретарь.

– Как это? – неподдельно удивился пастор.

– Мы его в кочегарке в качестве вентилятора используем.

Забавная история. Но знаете, что именно забавляет нас в ней? Мы догадываемся, что рассказ пастора вряд ли искренен. Об этом свидетельствует понимание, что пастору, как и всем нам, глубинно присуще особое чувство – чувство собственного достоинства. Мир постоянно культивирует в нас это чувство, призывая: вы достойны большего! Вы достойны именно такого обхождения; именно такой машины; именно такого мобильного телефона; именно такой должности; именно такой похвалы! Не соглашайтесь ни на что меньшее! И даже когда мы сознаем, что собеседник откровенно льстит, нас это не особо смущает. Конечно же, он лукавит, но в глубине души мы-то знаем, что дыма без огня не бывает, и его льстивые слова – почти правда!

Сегодня многие рекламные компании уже даже не утруждают себя поиском новых креативных слоганов. А чего еще искать, если этот работает безупречно: «Вы этого достойны!», «Как, вы все еще удовлетворяетесь меньшим?!», «Требуйте большего!». Нам и в голову не приходит задуматься: неужели этот стиральный порошок (этот напиток, этот крем, эта жевательная резинка) и есть то, чего я достоин?? Потому что знаем – мы действительно достойны лучшего – такого положения в обществе; такой работы; такого признания; такой награды – не более и не менее! Впрочем, с «более» у нас проблем нет, можно и немножко более. А вот не менее – однозначно!

Однако в экономии Царства Небесного чувству собственного достоинства нет места. Достоинство в домостроительстве благодати Божией определяется исключительно отношениями с Царем – Единственным, кто истинно достоин. Для мира, строящего свой бухучет на чувстве собственного достоинства, экономика Царства – безумие. Ну посудите сами: какой в этом смысл: кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет? Где здесь справедливость? Ваша правда – ее здесь нет. Благодать вообще вещь несправедливая. У одного моего знакомого над столом так и написано: «Не дай мне, Господи, того, что я заслуживаю».

Это, глубоко укоренившееся в нас беспокойное убеждение, что мы заслуживаем большего, и не позволяет нам воспринять Божью экономику и реально осознать, что положение детей Божьих – наш неотъемлемый статус. Мирское мерило, чувство собственного достоинства, нам не дает этого сделать: то, что мы значим для самих себя, мешает нам понять, что мы значим для Бога. В результате даже в церквях Божьих можно услышать, что раз мы дети Царя, мы обязаны обладать всем самым лучшим. Но в категорию наилучшего по-прежнему включается все то же самое, к чему стремится мир – лучшие мобильные телефоны, лучшие машины, лучшие должности и т.п. Как будто дети Царя должны кому-то доказывать свои права. Претендуя на положение августейших чад, мы во многом так и не научились жить по-царски. Подобно обитателям помойки, усыновленным Правителем, мы уже начинаем осознавать свой новый статус, но еще не отвыкли питаться отбросами, и нам необходимо постоянно учиться поступать достойно звания, в которое мы призваны.

Господь говорит, что всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое (Матфей 13:52). Вот, мы уже стали книжниками; мы изучаем Писание, можем даже ко всякому случаю соответствующую цитату подобрать. Но научены ли мы Царству? Уподобились ли мы в нем хозяину, или нас больше устраивает потребительское положение гостя? Готовы мы выносить все из своей сокровищницы, вкладываясь в распространение Царства, или в первую очередь хотим попользоваться благами Царства сами, пытаясь тем самым сделать себе имя прежде, нежели распространиться по лицу земли (Бытие 11:4)?

Чувство собственного достоинства – наследие Вавилона, живущее в каждом из нас. И именно оно не позволяет нам понять притч о Царстве. Возьмем, к примеру, притчу о плевелах (От Матфея 13:24-30). Помните? Человек посеял доброе семя на поле своем; враг его посеял между пшеницею плевелы; рабы домовладыки сказали: хочешь ли, мы пойдем, выберем их? Но он сказал: нет, – чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы. Согласитесь, бывает: читаешь эту притчу, и поименно представляешь плевелы, растущие в церкви. Вон, один брат позвал другого делать общий бизнес, а сам обобрал его до нитки. Разве верующий человек может такое сделать? Или, вот, одна сестра поделилась с другой в исповеди своими проблемами, а она настолько распространила об этом «молитвенную просьбу», что той в церкви прохода не стало. А ведь называет себя христианкой! Или вот: несколько человек стали всем навязывать свои правила и раскололи общину. Что скажешь – плевелы. Чего еще от них можно ожидать? Когда б на то не Божья воля – мы бы уже все повыдергали, чтобы рабам домовладыки не беспокоиться по мелочам. Ведь мы сами в притче, ясное дело, – пшеница!

Трактуя притчу таким образом, с позиции собственного достоинства, мы и не замечаем, что она – о совершенно противоположном! Здесь речь отнюдь не идет о двух типах христиан, Господь Сам разъясняет это: поле есть мир (Матф.13:38). И проблема даже не в том, что сыны Царствия растут на этом поле вместе с сынами лукавого, а в том, что их зачастую невозможно различить! К сожалению домовладыки, христиане слишком часто ничем не отличаются от неверующих кроме периодического посещения богослужений. Осуждая ближнего и вознося себя, мы лишь в очередной раз это доказываем. Но Царю Его дети дороги независимо.

Чувство собственного достоинства становится фильтром, искажающим наше восприятие информации. Господь говорит: «вам ДАНО знать тайны Царствия Небесного». Не по праву или по способностям, просто – дано. Не плоть и кровь открыли нам это, но Отец, Сущий на небесах. И сие не от нас, Божий дар, чтобы никто не хвалился. Но мы-то упорно слышим иное: «ВАМ дано». Ясное дело – нам, кому ж еще. По достоинству нашему. Мы ж – народ Божий. Именно мы достойны быть искомой драхмой, спасаемой овцой, принятым обратно сыном. Вот так из-за чувства собственного достоинства мы превращаемся в старшего сына из той же притчи и отвергаем уготованное нам место на пиру.

Любящий отец желает видеть всех детей до единого за своим столом, и ни один из сыновей не должен доказывать, что достоин отеческой любви. Любовь к сыну – неотъемлемое свойство истинного отца. Однако оба сына, ведомые чувством собственного достоинства, жили так, будто отец их не любит. Они обкрадывали самих себя на отеческую любовь и считали себя рабами, гнущими на него спину. В итоге у обоих в сердце зрел бунт. Тот, что помладше проявил этот бунт открыто: забрал свою долю наследства, как если бы отец уже был мертв, и, поспешно переведя все в наличные, пошел в дальнюю сторону, где расточил имение свое, живя распутно.

Старший сын остается с отцом, но при этом точно так же не понимает отцовской любви. «Все мое – твое», убеждает его отец, а тот по-прежнему сетует об ущемленном достоинстве: «Я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими» Он сам отказывается занять всегда принадлежащее ему место за столом отца.

Оба сына одинаково считали, что достойны чего-то большего. И это чувство собственного достоинства мешало им видеть любовь отца. В конце притчи младшему сыну ДАНО знать отцовскую любовь, причем – совершенно незаслуженно. Но в том-то и дело, что им и не надо было ничего заслуживать – отец все это время по-прежнему любил своих сыновей. Но, только лишившись чувства собственного достоинства, младший сын наконец-то принял любовь отца и вместе с ней получил все, чем владеет отец, поскольку любовь не может отдавать лишь отчасти. Старший же сын, все время находившийся при отце, этой любви не принимает, и так ничего и не имеет, кроме этого своего чувства собственного достоинства.

Нам тоже нужно, познавая Отчую любовь, уподобляться хозяину, с любовью выносящему все из своей сокровищницы, а не гостю, который приближается к сокровищнице, чтобы поживиться. В Ветхом Завете рассказывается о женщине, дошедшей до крайней черты разорения. Ее муж умер и, лишившись кормильца, она возлагала всю надежду на сыновей, которые смогут работать, когда вырастут. Но пришел неумолимый кредитор, захотевший забрать ее сыновей за долги. В отчаянии она взывает о помощи к Елисею, человеку Божьему.

И сказал ей Елисей: что мне сделать тебе? скажи мне, что есть у тебя в доме? Она сказала: нет у рабы твоей ничего в доме, кроме сосуда с елеем. И сказал он: пойди, попроси себе сосудов на стороне, у всех соседей твоих, сосудов порожних; набери немало, и пойди, запри дверь за собою и за сыновьями твоими, и наливай во все эти сосуды; полные отставляй. И пошла от него и заперла дверь за собой и за сыновьями своими. Они подавали ей, а она наливала. Когда наполнены были сосуды, она сказала сыну своему: подай мне еще сосуд. Он сказал ей: нет более сосудов. И остановилось масло. И пришла она, и пересказала человеку Божию. Он сказал: пойди, продай масло и заплати долги твои; а что останется, тем будешь жить с сыновьями твоими (4 Царств 4:2-7).

Мы хорошо помним эту историю, но обратите внимание, с чего все начинается. Вдова в безысходности приходит к человеку Божьему и просит ее спасти. Он же спрашивает: «А что у тебя есть?». Вопрос в том, готова ли она вынести все из своей сокровищницы, или хочет лишь получить? Ведь в экономике Царства Божьего кто имеет, тому дано будет и приумножится. А не пожертвуй она имевшимся маслом, лишилась бы и его.

Готовы ли мы отдать все, что имеем на распространение Царства, или же хотим прежде сделать себе имя? Вавилон пал, а мы, граждане Небесного Иерусалима, по-прежнему тащим это бремя. Но какими бы эпитетами мы не наделяли это свойство – ущемленное чувство собственного достоинства, гипертрофированное чувство собственного достоинства, здоровое чувство собственного достоинства – движимые им, мы не в состоянии принять царского достоинства. Кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет. Детям Царя не нужно ничего никому доказывать. Они не боятся, что кто-то усомниться в их правах, и не стыдятся принимать даже достоинство раба, если любовь их к этому призывает. Потому что царские права – неотъемлемы, как неотъемлема любовь небесного Отца.

В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх (1 Иоанна 4:18). В любых жизненных ситуациях, после любых ошибок и неудач, я могу безбоязненно прийти к своей жене, потому что знаю – она меня любит. Она меня всегда примет, выслушает и поддержит. Какие бы не распространялись обо мне сплетни и слухи, мнения других людей меня не волнуют. Истинное значение для меня имеет лишь мнение того, кто любит меня. И подлинно верю я лишь тому, кого люблю.

Царство Божье основано на любви. И потому в нем нет ни страха, ни опасений, ни резервов, ни заначек. В любви я готов все вынести из своей сокровищницы, лишь бы порадовать Того, Кого люблю. И нас не должно интересовать ничье мнение, кроме мнения любящего нас Отца. Я верю в Того, Кого люблю, и эта вера является фундаментом моих отношений с Ним.

Когда ученики попросили Господа умножить в них веру, Он ответил, что веры не может быть больше или меньше. Она у нас либо есть, либо ее нет, а есть только чувство собственного достоинства: Если бы вы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице сей: исторгнись и пересадись в море, то она послушалась бы вас. Кто из вас, имея раба пашущего или пасущего, по возвращении его с поля, скажет ему: пойди скорее, садись за стол? Напротив, не скажет ли ему: приготовь мне поужинать и, подпоясавшись, служи мне, пока буду есть и пить, и потом ешь и пей сам? Станет ли он благодарить раба сего за то, что он исполнил приказание? Не думаю. Так и вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать (От Луки 17:5-10).

Чувство собственного достоинства в нас тут же возмущается: «Не царское это дело – быть рабом!». Но на самом-то деле – это и есть дело детей Царя Небесного, которым не нужно доказывать кому-либо собственную значимость. Ведь Сам Царь царей, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца. (К Филиппийцам 2:6-11).

Такова экономика Царства Божьего. Но если мерилом наших ценностей остается чувство собственного достоинства, нам не освоить небесный бухучет, изложенный в притчах Иисуса.

магистр естествознания (физика Земли), магистр гуманитарных наук (религиоведение), президент Христианского Научно-апологетического Центра. ШКОЛА БЕЗ СТЕН