Нач. епископ ОЦХВЕ СНГ и Балтии Иван Федотов: Не государство учредило Церковь, а Иисус Христос, а потому и жить ей по Евангелию, а не по уставу

- Иван Петрович, как вы пришли к Богу?

- К Богу я пришел у баптистов. Пока служил на Балтийском флоте, а в то время во флоте служили пять лет, моя мама обратилась в баптистскую веру. В 1953 году меня командировали на соревнования по классической борьбе в Севастополь. По пути заехал домой, жили мы тогда под Москвой на станции Бирюлево-Товарная. Мать отвела меня в Малый Вузовский переулок, в баптистскую церковь. Там впервые я и узнал, что есть Бог.

После армии продолжал ходить туда же четыре года. Но однажды услышал о духовном крещении со знамением иных языков. Я заинтересовался и пришел в группу пятидесятников. Господь крестил меня и еще нескольких молодых людей Святым Духом. Случилось это в середине января 1957 года.

Баптисты в те времена относились к крещению Духом со знамением иных языков довольно нетерпимо. Да они и сейчас этого не любят. Меня предупредили, чтобы я не ходил больше к пятидесятникам. Я не согласился, и меня отлучили от баптистского братства. И мне уже ничего не оставалось, как продолжать проповедовать Евангелие. Нас, пятидесятников, тогда было еще очень мало.

- Когда вы стали руководить общиной?

- Практически сразу. Я еще не был рукоположен во пресвитеры, но уже руководил “бирюлевской” группой, в которую привел приблизительно 15 человек молодежи из баптистов. Поначалу нас было около 50. Постепенно в Москве и Московской области число пятидесятников увеличилось до 300-400 человек. Мы собирались по квартирам, летом - по лесам. Пожилой пресвитер Алексей Егорович Фролов был нашим духовным наставником, а я - фактическим лидером и организатором. Пятидесятники собирались где-то еще, но их было так мало, что мы о них почти ничего не знали.

- Власти знали про вас?

- Да. Они даже приезжали, снимали нас на кинокамеру, печатали про нас брошюры, книги, статьи в журналах. Они вообще вели интенсивную кампанию против нас. Через 2,5 года, в 1960 году, меня и еще пятерых верующих арестовали. Как руководителю мне дали 10 лет, остальным меньше. Судили за то, что я якобы понуждал одну нашу сестру принести в жертву ее 12-летнюю дочь. Был громкий показательный суд. КГБ снял фильм “Это тревожит всех”, который крутили в кинотеатрах перед сеансами вместо журнала. Там нас всех показали как изуверов, приносящих в жертву детей. С приходом новой власти меня реабилитировали и даже попросили прощения за все три срока.

- На зоне вы проповедовали?

- Первый 10-летний срок я сидел в Архангельской области в пяти лагерях. Попав туда, продолжил проповедовать. Один раз я даже совершил крещение прямо в лагере. Меня сажали в изоляторы, в буры (барак усиленного режима), но я не остановился.

В 1970 году освободился. Семь месяцев ждал прописки - не дали. Уехал в Александров. Выгнали. Затем за Серпухов. Опять не разрешили остаться. Меня гоняли туда-сюда. Пришлось уехать в Малоярославец. Верующие собрали деньги, купили дом, в котором я и живу до сих пор.

- В Малоярославце не было пятидесятников?

- Пятидесятников не было, зато были наши “двоюродные братья” - баптисты. К ним я и пошел. Я понимал: нужно, чтобы Бог проявился и чтобы люди его увидели. Поэтому я пять суток постился и молился, а потом пришел на богослужение, сел на скамеечку и наблюдал. Пастор увидел нового человека и спрашивает: “Вы брат?” Я говорю: “Брат”. - “Вы проповедуете, можете сказать слово?”. Я вышел и проповедовал. Слово было короткое, но явление Духа было сильное. Вся община сразу закричала, почувствовав силу Святого Духа. В тот день Господь крестил Духом 17 человек баптистов. Пастор, конечно, перепугался и отлучил их от баптистской Церкви. С того дня началась наша малоярославская пятидесятническая Церковь.

- За что вы получили второй срок?

- За Малоярославец. В Малоярославце мы стали собираться по домам. У нас появился тогда Владимир Мурашкин - московский студент, теперь епископ. Мы стали с ним активно проповедовать Слово Божие. Община росла. В 1974 году меня арестовали, осудили на три года за то, что порочил советский строй. В зоне я тоже проповедовал. Я всегда проповедую, потому что в этом моя жизнь, и иначе я не могу.

В это время Владимир Мурашкин оставался в Малоярославце за пастыря. Когда я вернулся, вместе с ним мы продолжили расширять границы нашей Церкви. В 1981 году нас посадили уже вместе, дав каждому по пять лет. С точки зрения властей, мы постоянно шли на конфронтацию. На самом же деле мы не хотели сдавать свои позиции, потому что защищали истину Божию, а через нее и самих себя.

Перед освобождением ко мне приехал полковник КГБ. Сказал, что зовут его Александром. Сначала пообещал, что будут судить снова, а потом спросил: “А скажи, Иван Петрович, если судить тебя не будем и отпустим, регистрироваться пойдешь?” Время, говорит, сейчас пришло другое, и Горбачев теперь у власти. Перестройка, мол. Но я твердо на своем стоял и регистрироваться не желал. Я и сейчас не регистрируюсь.

- В те годы многие общины отказывались от регистрации, но было немало и зарегистрированных пятидесятников, входивших во Всесоюзный совет евангельских христиан-баптистов (ВСЕХБ). Была ли у вас с ними и друг с другом какая-то связь?

- Что касается нерегистрированных, мы собирались на подпольные съезды, епископы - на подпольные советы. Церковь существовала, несмотря на все гонения, и даже умудрялась расти. В то же время с официальными пятидесятниками отношения были очень натянутыми. Ведь КГБ тогда внедрял своих агентов в официальные Церкви и делал там свою политику. Нас это не устраивало, и когда мы видели, что Церковью управляет не Христос, а КГБ, то в братских отношениях сразу же происходил разрыв. Как только государство ушло из религии, исчез повод для конфликтов.

- Власть уже сменилась, гонения закончились, но ваша Церковь по-прежнему не регистрируется. С практической точки зрения это неудобно: зарегистрированные религиозные организации имеют гораздо больше возможностей. Вы принципиально отказываетесь от регистрации?

- Наша вера - евангельская. Она основывается на Слове Божием, и другого руководства у нас нет. Мы считаем, что Церковь может жить только по Евангелию, а не по уставу, каким бы хорошим он ни был. Следовательно, Церковь не может быть организацией, зарегистрированной в Министерстве юстиции. Церковь - это мистический организм, глава которого Христос, а не премьер-министр.

Обратите внимание: в любом уставе должен быть прописан день регистрации Церкви и оговорены условия ее ликвидации. Не ересь ли это в отношении Церкви, которую учредил Иисус Христос, а не государство?

Другое дело - социальная работа Церкви. Здесь без регистрации не обойтись. Поэтому все наши епископы собрались на совет и выяснили, что конкретно требует закон, насколько мы его интересуем. И мы решили удовлетворить этот закон ровно настолько, насколько это необходимо. Выяснилось, что закон интересует не совесть человека, не его спасение, а видимая, реальная деятельность религиозных организаций: финансы, имущество, недвижимость, благотворительность, управление.

Естественно, мы сразу же зарегистрировали ряд благотворительных проектов. Постепенно у нас появились Библейское общество, Центр реабилитации, Христианский миссионерский центр, детская воскресная школа, общеобразовательная школа и т.д. В качестве координационного центра была создана Российская ассоциация миссий ХВЕ (в ней сегодня более 70 миссий по России), полностью подотчетная Церкви и епископу, но зарегистрированная самостоятельно. При этом мы приняли внутреннее правило, не записанное в уставе: духовное лицо не может быть официальным руководителем миссии. Таким образом, перед государством мы отчитываемся за свою деятельность и сохраняем принцип отделенности Церкви от государства.

Фактически мы отстояли право не регистрироваться.

- Ваш отказ от регистрации означает, что, несмотря на произошедшие политические изменения, вы все равно не очень-то доверяете нынешней власти?

- Конечно, не доверяем, потому что отличаем природу Церкви от природы земной власти, а не потому, что власть плохая.

Сегодня у нас Путин, за которого мы будем голосовать “двумя руками”. А завтра - кто-то другой. Мы научены временем: Церковь нельзя делать заложником политики и политических настроений. Поэтому духовное мы строим на Евангелии, которое за две тысячи лет не претерпело никаких изменений, а социальное - на тех законах, которые есть, хорошие они или плохие.

Если же мы вообще не будем регистрироваться, то у нас не будет никакой социальной работы. Мы не будем расти как Церковь.

Сегодня мы подбираем людей, брошенных властью, обществом и страной, - наркоманов, алкоголиков, бомжей, бывших зэков. Мы - граждане этой страны и русские люди. Мы не можем смотреть, как гибнет общество. А вот власти нам не помогают. На свои деньги мы приобрели разрушенную фабрику. Сами ее отремонтировали, запустили производство, сделали общежитие, всех кормим, поим, одеваем и возвращаем в общество здоровыми людьми. Раньше нас гнали, хулили, а теперь мы всем нужны в городе. Если где-то работает пятидесятник, к нам обращаются и спрашивают, нет ли у нас еще одного - продавца, врача, слесаря. Знают, что верующий - значит непьющий, честный, ответственный. Вот это и есть Царствие Божие.

Даниил Щипков, Независимая газета

Комментарии пользователей (0)

цитата ответить 24 Фев. 2009 в 10:29 Юрий:

Может кто нибудь ответит - метод “регистрации” ОЦХВЕ Украины чем-то отличается от российского?

 

цитата ответить 25 Фев. 2009 в 04:00 Светлана Кучеренко:

Скорее всего, нет...