Рифмы, рожденные на краю земли. Интервью с известной христианской поэтессой Любовью Васениной

«Приветствуем вас на борту самолета, вылетающего рейсом 778, Москва – Иркутск. Температура воздуха в зоне аэропорта 0° С», – сообщил приятный голос стюардессы. Через пять с половиной часов тот же голос возвестил: «Наш самолет произвел посадку в аэропорту города Иркутска. Температура воздуха в районе аэропорта минус 38° C». Я понял, что одет, мягко говоря, не совсем по сезону, а когда вошел в аэровокзал и, посмотрев на огромную карту на стене, нашел город, где нахожусь, то уразумел, что «погорячился», решившись на столь дальнее путешествие. Но... «где наша не пропадала»!

Иркутск – город с населением примерно 700 тысяч жителей – расположился на берегу реки Ангара, вблизи озера Байкал. Мне он очень напомнил другие российские города Омск, Новосибирск, Екатеринбург – такие же покосившиеся русские избы на окраине города, да невысокие административные здания с облупленной штукатуркой в центре.

На остановке автобуса не было и, по всей видимости, в ближайшее время не ожидалось. Бравый пенсионер на стареньком, однако сияющем чистотой «Москвиче» вызвался доставить меня в центр города за вполне умеренную плату. Ехал я и думал: «Какая она, ставшая такой известной, поэтесса? Её стихи читают в Москве и Одессе, Германии и США, а она живет на краю земли и, наверное, не догадывается о своей популярности».

– Приехали, молодой человек! – прервал мои размышления «таксист». – Дом напротив и есть тот, что вы ищете.

«Дом напротив» явно не принадлежал к разряду новостроек: затянутые морозным рисунком стекла окон, темный подъезд со скрипучей лестницей и хрустящим намерзшим снегом на ступенях. Дверь мне открыла маленькая, хрупкая женщина в скромном домашнем халате. Не знаю почему, но я мгновенно понял, что человек она чрезвычайно добрый и доверчивый. Четырехчасовая беседа оправдала предчувствия. Почти не сомневаюсь в том, что читатели также увидят в Любови Васениной те качества, обладать которыми мечтает любой христианин.

– Любовь Федоровна, как Вы стали поэтессой?

– Вообще, я к стихам относилась всегда отрицательно. Очень любила читать, но стихи как-то игнорировала. Когда я пришла к Богу, получилось так, что я написала первое свое стихотворение и подумала: «Странно! Какие-то ровные строки рождаются. Надо записать». Принесла стихи маме. Она спрашивает: «А где ты их взяла?» – «Ну, так вот пришло на сердце, я записала». Она мне не поверила.

– У Вас есть любимые «чужие» стихи?

– Любимые и чужие? Я не могу сказать, что они любимые. Просто есть те, которые нравятся или близки мне по духу, что ли. К таковым относятся, например, стихи Якова Бузинного, Александра Савченко, он хотя и пишет иногда жестко, хлёстко, с присущей мужчинам прямотой, но, почти всегда – верно. Опубликованные стихи Галины Колесниковой мне нравились. Но, сказать честно, духовную литературу я стараюсь читать меньше. Когда пришла свобода и появилось множество различных книг, люди, начитавшись новых толкований, иногда уходили в такие дебри... Один автор пишет одно, другой утверждает обратное – сплошная путаница. Для меня Библия – главная и основная Книга.

Что касается стихов, то здесь я особенно строгий читатель. Неверная рифма режет слух. Одна сестра говорила: «Если уж ты поэт, то обязан найти рифму. Можешь ночь не спать, но найди!» Те строки, которые приходят от Бога, почти не требуют поправок.

– А как они приходят?

– Иногда внезапно. Занимаешься хозяйством, моешь ли посуду или занят чем-то другим, и вдруг выпадает какая-то строчка. Случается, что это последняя строка будущего стихотворения. То есть, самого стиха еще нет, но я знаю, что эта строчка будет в будущем стихотворении последней, завершающей. Бывает, проходит очень много времени, а стихотворения всё нет – есть только последняя строчка.

– Может ли какое-то событие, переживание стать причиной вдохновения?

– Конечно! Даже чаще всего так бывает. Правда, я не сказала бы, что это вдохновение. Скорее, это болезнь, скорбь, другие переживания. Стихи, рожденные в такие минуты, почти всегда принимаются читателями, касаются их. Но чего это стоит, знает только один Господь – я никогда не рассказываю об этом, в исключительных случаях – близким людям.

Раньше мне иногда нравилось, когда другие хвалили мои стихи. Но Господь научил меня не слышать похвалу. Это как мёртвому: похвалят – ему всё равно, плюнут – ему всё равно. Он не слышит ничего, он для этого умер. Вот и я умерла для похвалы. Почему я испугалась вышедших сборников моих стихов? Думаю: «Это может даже тебе понравиться!» Представляете, увидеть свою книгу! А потом спохватилась: «Господи! Храни меня от всего этого». И Он услышал мою молитву, научил не слушать лесть.

– Вы помните своё первое стихотворение?

– Помню! Только оно требует теперь доработки.

Мудрость мира –

Разум твой велик...

Я сидела на работе, в регистратуре. Был такой пустой вечер, когда народу не было. И вот пришли эти строчки – так ровненько идут. Думаю: «Ну, как же это записать нужно. Забуду». Получилось целое стихотворение о том, что Бог создал мир. Вот такое открытие я сделала в 22 года.

– А, вообще, когда Вы родились?

– Осенью, в ноябре.

– О, так совсем недавно было?

– Да, в этом году мне исполнилось 50. Кто-то говорил: «Вот юбилей!» Для меня это просто рубеж – стала на год ближе к встрече с Господом. Но груза лет на себе не чувствую, только когда к зеркалу подхожу, вижу, что уже 50. Господь же даёт такое чувство: какая разница сколько нам лет? Все мы были молодыми и красивыми.

– Как вы, молодая и красивая, познакомились с Вашим будущим мужем?

– Да мы в одном классе учились. Оказывается он влюбился в меня еще в школе. Рассказал об этом, когда у нас было уже двое детей. Спрашивает как-то: «Знаешь, почему я на тебе женился?» Я говорю: «Интересно. Расскажи». «Когда мне было 10 лет и мы учились в третьем классе, я сказал себе: если есть Бог на свете, то когда-нибудь эта девочка станет моей женой». У меня в то время, конечно же, не было никаких чувств к нему. Он был задиристым хулиганом, учился далеко не блестяще. Ну красивый, ну и что?

Потом мы с мамой переехали в другой район города и я перевелась в другую школу. Он меня нашел, когда ему было уже 17 лет. Я его сначала даже не узнала. Потом ушел служить в армию, а по возвращении сделал мне предложение. Он был, конечно же, неверующий.

– Были трудности в жизни?

– А у кого их не было? Поскольку он был неверующий, то говорил: «У нас будет двое детей и нам хватит». Вот так! Нужно было выбирать: прерывать беременность я не могла, а иметь много детей он не хотел. Что делать? Я ему говорила, что если он не хочет детей, то Бог может забрать и тех, что есть. Он не верил. Так и получилось – родилась у нас доченька, которую он не хотел. Не то, чтобы именно её не хотел, а вообще, ребёнка больше не хотел иметь.

Так вот, девочка родилась болезненной и Господь мне открыл, что заберёт её. Я не хотела в это поверить, говорила: «Господи, забери у меня что-нибудь другое, только ребёнка не отнимай». Но Господь сказал: «Нет. Я её возьму к себе». Я сказала об этом мужу. Он отреагировал резко: «Ну конечно, вы же верующие все ненормальные, вы себе внушили такое». Очень красивая девочка была, особенная какая-то, ни на кого из наших деток не похожая. Мне очень трудно было её отдать, сказать: «Господи, как Ты хочешь». Поэтому, врачам на удивление, ребенок продолжал жить. Когда же я не могла больше смотреть на её страдания, то стала на колени и сказала: «Да будет воля Твоя». Через полчаса нашей доченьки не стало. Было ей пять месяцев.

Неверующие родственники попрекали: «Где же ваш Бог, Которому вы молитесь, поклоняетесь? Вы Ему служите, а Он забирает ваших детей». Трудно было всё это пережить, но Господь в то же время многому меня научил – я научилась Ему доверять своих детей. В общем, трудности были – долго рассказывать...

– А старшие дети?

– Старшему сыну 27. Он работает водителем здесь, в Иркутске. Дочь занимается керамикой. Живет с мужем на Украине. Это так далеко, я ведь только на поезде могу к ним поехать.

– Чем же самолёт плох?

– Ты что, Андрей! Сердце не выдерживает. Последний раз полетела в Москву – меня сняли в Новосибирске. После этого сказали: «Самолётом вам нельзя». Так что теперь только поездом.

– Наверное, всю дорогу читаете. Что Вы любите читать?

– На первом месте, я уже сказала, у меня Библия. Она ни с какой книгой не сравнима. Раньше любила читать классику. Потом пришло другое понимание. Ну, сколько раз ты можешь перечитывать, пусть даже хорошую книгу? Максимум три раза. Может, запомнится какой-то абзац, фраза понравится, и ...всё. А так, чтобы очень быть привязанной к какой-то литературе – этого нет.

К сожалению, и так называемую христианскую литературу нужно читать очень осторожно. А есть книги, которые вообще не следует никому показывать. Разнообразие книг и Библий: хочешь, в мягком переплёте, хочешь, с замочком. Есть Евангелие гедеоновское, есть множество других Евангелий. Вот только сердце к ним не «прикипает». Когда я уверовала, у нас мамой была одна маленькая Библия на двоих. Да и то, мама мне её не всегда давала, потому что боялась, что я небрежно буду её листать. Когда мама уходила на работу, я доставала Библию (знала, где мама её прячет) и начинала читать. Я сразу поняла, что ничего подобного раньше не читала, я наслаждалась не столько делами и чудесами Христа, сколько тем, как Он разговаривал. Его язык несравним ни с какой классикой.

– Кто по профессии Любовь Васенина?

– Полгода я проучилась в Иркутском университете на филологическом факультете. Объем книг, как ты знаешь, на этом факультете огромен: античная литература, русская и мировая классика... Всё это нужно было прочитывать, чтобы сдавать зачеты. Я загрузилась настолько, что повредила своё зрение, попала в больницу. Врач сказала маме: «Если ваша дочь хочет ходить с палочкой, – пусть учится». Я так любила читать, с таким желанием училась, но учебу всё же пришлось оставить.

Поступила на работу в детскую поликлинику, в регистратуру. Выучилась на фельдшера-акушера в иркутском медицинском училище. Так что по профессии я – медик.

– Никогда не было желания переехать в края потеплее?

– Нет. Хотя не могу сказать, что влюблена в Иркутск – есть города красивее, со светлыми, уютными улочками. Но здесь, в Иркутске, мой дом, я привыкла и ничего другого себе не желаю. Может, это уже возраст. Многие наши друзья и знакомые эмигрировали: кто в Израиль, кто в США, кто в Германию.

– Как Вы относитесь к нам, эмигрантам?

– Отрицательно. В случае, если мотив эмиграции – лёгкая жизнь. Если же человек иммигрировал, руководствуясь волей Божией, то я не могу смотреть на него отрицательно.

– А где грань?

– Просто нужно знать, что тебе это сказал Господь. А если ехать только для того, чтобы больше хлеба на столе было или хлеб намазан чем-то был... Какая же там воля?

– Духовность человека, на Ваш взгляд, зависит от его благосостояния?

– Всё зависит от самого человека. Есть люди, которые и в благополучии умеют сохранить свою духовность. Но я знаю многих, кто, переехав на Запад, к сожалению, утратил то, что имел. Первые год-два держались, а потом благополучие их «сломало». Теперь разговоры только о новых домах, машинах, мебели, деньгах. Мне жаль их детей, которых многие из них потеряли...

Для того, чтобы евангелизировать, не нужно никуда ехать. Если христианин доверяет себя в руки Бога, то Он использует его в любой стране. Не обязательно приезжать из Америки и проводить громкие евангелизации на стадионах. Иногда сердечная беседа с одним грешником приносит больше пользы, чем безупречная проповедь на стадионе. Однажды я шла на собрание и ко мне обратился совершенно незнакомый человек с вопросом:

– Почему вы так тихо идёте?

Я его не сразу поняла:

– Просто я не сильно спешу.

– Нет, я не о том. У вас какое-то спокойствие в походке.

И я рассказала ему о Боге. Он был настолько тронут, задал множество вопросов и, поскольку он был из другого города, посоветовала ему найти верующих там, где он живет. Так Господь употребил меня для свидетельства. Напоследок я ему сказала простые и такие естественные для меня слова: «Пусть Господь вас благословит». Его так тронули эти простые слова:

– Скажите, пожалуйста, еще раз то, что вы сказали.

– Зачем?

– Потому, что мне никто, никогда такого не говорил.

Я верю, что Господь будет работать в его сердце...

***

Вечером того же дня я смотрел на Иркутск из маленького окошка иллюминатора. Город был прикрыт морозной дымкой, но для меня он стал тёплым и родным. Теперь больше не удивляюсь, что стихи Любови Васениной трогают людей, что их любят и читают, перечитывают и заучивают на память.

А насчет хлеба с маслом она права. Такого хлеба, как у неё, я не пробовал ни в Германии, ни в Америке, ни в Африке.

«Лучше кусок сухого хлеба, и с ним мир, нежели дом, полный заколотого скота, с раздором» (Притчи 17:1). Частицу мира, покоя и любви я смог увезти из морозного и столь неприветливого, на первый взгляд, Иркутска.

Андреас Патц, Международная христианская газета

Обсуждение статьи

Ваш комментарий

Уведомлять об ответах Отправить комментарий