Европейская толерантность себя исчерпала

Когда-то это должно было произойти. Вероятно, что отчасти это и психологическая реакция на события на Ближнем Востоке. Но, так или иначе, в этих странах стало зашкаливать количество групп, занимающихся радикальной, а часто и экстремистской деятельностью. Накопилось, гиря дошла до пола. И главы европейских стран решили, что обеспечение национальной безопасности начинается не с увеличения рамок в аэропортах и полицейских в публичных местах, а с обеспечения стабильной ситуации в стране.

Первой на сей счет высказалась Ангела Меркель, что стоит особо отметить. Легко себе представить, какие могут быть комплексы насчет ксенофобии у канцлера Германии - страны, которая была тяжко нокаутирована фашизмом и проиграла войну. Вся послевоенная история Германии строилась на подчеркнутой толерантности: чем меньше в стране представителей той или иной религии, тем больше им можно. На этом принципе и была основана позиция мультикультурности. Дескать, приезжают к нам представители такой-то конфессии и, значит, мы должны их облизывать с ног до головы, потому что нас много, мы большие и сильные. А они маленькие и слабые, поэтому нужно создать такие условия, чтобы они могли почувствовать себя предельно защищенными в чуждой и незнакомой среде.

Теперь позиция европейских лидеров изменилась. Это не ксенофобия, и Европа по-прежнему демонстрирует готовность оказывать помощь приезжим с Ближнего Востока. Но те должны вести себя в соответствии с европейскими нормами приличий. Дэвид Уильям Дональд Кэмерон, премьер-министр Великобритании, озвучил вполне разумные мысли – приезжие должны следовать нормам, принятым в местном обществе, а не навязывать ему свои. В переводе на русский это означает, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

В Великобритании дошло до того, что местным верующим не позволяется демонстрировать свою религию (например, носить нательные крестики так, чтобы это было видно окружающим), дабы не оскорблять религиозные чувства представителей иных конфессий. В то же время женщины из Пакистана или Саудовской Аравии преспокойно ходят по Лондону в своих хиджабах. И никто почему-то не говорит об оскорблении чувств протестантов или представителей англиканской церкви. Мало того, в своих учебных заведениях приезжие читают или слушают проповеди откровенно враждебного по отношению к их второй родине характера.

Представим, что люди живут в Великобритании и являются гражданами Соединенного Королевства, поданными Ее Величества. Они – англичане, потому что национальность в Великобритании фактически приравнивается к гражданству. Но в то же время они ненавидят Англию, ненавидят королеву и парламент, считают коренное население лохами, слабыми в силу своей демократичности, морально разложившимися, позволяющими своим женщинам черт-ти что.

Кэмерон говорит о существовании базовых принципов нашей цивилизации – свобода слова, свобода выбора, всеобщее равенство перед законом и всеобщее равенство в правах, вне всякой зависимости от пола и вероисповедания. В целях самосохранения цивилизация должна эти принципы защищать. Например, один из них заключается в том, что на территории Великобритании женщина не может быть угнетена в правах. Но уже только это вызывает большое раздражение целого ряда общин, представляющих иные религии. В стране все религии равны, но некоторые радикалы считают себя вправе убить неверного – любого, кто верит в другого Бога или вообще не верит в Бога. И даже того, кто верит в нужного Бога, но делает это по-другому, как в случае с противоречием между шиитами, суннитами и тд. По мнению британского премьера, такие моральные принципы совершенно не соответствуют нашей цивилизации.

Последним в прошедшую пятницу на эту тему высказался Николя Саркози, жестко проявлявший себя во время известных беспорядков с поджогами машин в парижских пригородах. Он не понаслышке знает, что основная часть приезжей мусульманской диаспоры не желает вписываться в жизнь французской республики. Приезжие не желают работать, но хотят получать социальную помощь. И при этом они еще и ненавидят свою вторую родину. Конечно, так ведут себя не все иммигранты, однако в целом эти настроения чрезвычайно распространены в среде приезжих.

Американцам в этом отношении проще. Во-первых, США - это огромный плавильный котел чисто в количественном выражении, все-таки 300 млн. населения. Целая планета. Там тоже существуют проблемы с приезжими, но они не имеют такого радикального характера. В основном в Штаты едут не мусульмане, а католики из Латинской Америки. Несмотря на то, что большая часть коренных жителей протестанты, и те, и другие все равно христиане. В Европу же приезжают люди другой ментальности, религии и культуры. Они не растворяются в ней, а сохраняют анклавы, подобные инородному, а подчас и злокачественному образованию. Некоторые из этих новых европейцев даже не учат государственный язык.

Думаю, слова Кэмерона и остальных европейских лидеров повлекут за собой ужесточение мер в отношении тех или иных групп или сект. Будут тщательно проверяться все медресе, чтобы под вывеской религиозных школ не велись радикальные и экстремистские проповеди, чтобы на подобное обучение не выдавались гранты. Потому что иногда вместо ислама в них учат межнациональной розни и ненависти ко всем иноверцам.

Одновременно с этим можно ожидать активизации европейских националистических движений. Конечно же, местные националисты будут радикализировать слова, высказанные лидерами их государств, и в конечном счете попытаются свести их к лозунгам типа «бей мусульман» или «бей черных». Несмотря на то, что речь все-таки идет не о мусульманах, а о радикальных исламистах.

Ситуация в Западной Европе значительно отличается от российских реалий. Там мусульмане приезжие, а у нас - свои. Исторически они являются частью россиян. Если в Европе они приехали в чужой монастырь, то в России они находятся в своем собственном монастыре. Поэтому инициативы Кэмерона к российской ситуации неприменимы. Об этом, кстати, говорил Дмитрий Медведев на заседании Госсовета в Уфе. Зюганов и Лебедев (сын Жириновского) предлагали президенту для решения национальных проблем объявить русских государствообразующей нацией. Но это стало бы началом гражданской войны. Потому что при таком раскладе получается один Старший Брат, в то время как все остальные становятся младшими. Однако ни один младший брат не захочет все время быть младшим, тем более в такой многодетной семье – проходили уже. Вполне объяснимо, почему власти не согласились на эти меры.

Николай Сванидзе, Гайдпарк