Запад и Россия: где больше свободы совести?

Епископ фактически предложил сторонникам этой идеологии “подвинуться” и поделиться властью с традиционалистами, отказавшись от продвижения таких своих давних проектов, как повсеместная легализация абортов, эвтаназии, однополых браков, а также решительное изгнание из политики любых различий между грехом и добродетелью в их религиозном понимании.

В эти же дни официальный представитель Московского патриархата протоиерей Всеволод Чаплин в очередной раз указал депутатам ПАСЕ на то, что они решили вновь попенять России за “церковные привилегии”, в то время как на самом Западе таких привилегий во много крат больше.

Так, в Великобритании, на родине одного из докладчиков по России Дэвида Аткинсона, есть государственная церковь, чьи епископы имеют эксклюзивную квоту в парламенте, а Германия, которую представляет другой докладчик - Рудольф Биндиг - отдает явное предпочтение католикам, лютеранам и нескольким другим религиозным общинам, которые собирают “церковный налог” и пользуются поддержкой государства, в то время как сайентологи не получают от него ни евроцента, не обладают статусом признанной религиозной структуры и вообще находятся под откровенным надзором спецслужб.

На этом фоне Россия, где нет ни военных капелланов, ни преподавания религии в школе (обычная вещь на Западе), остается, пожалуй, страной с самым жестким на континенте отделением Церкви от государства. Даже во Франции, славящейся своей laicite (подчеркнутой светскостью), государство платит зарплату капелланам в школах-интернатах и некоторых других учреждениях.

Можно ожидать, что никаких ответов на критику из России европейские политики, как обычно, не дадут. Отсутствие аргументов современная Европа привыкла компенсировать уверенным тоном пропаганды и “весомостью” обвинений. Вот только бюрократия ЕС и СЕ все чаще сталкивается с тем, что ее позицию не разделяет даже западное население. Свидетельством тому - провал на референдумах проекта Евроконституции - проекта элиты, не разделяемого населением, - и растущая популярность идеи отказа от всех достижений толерантности ради борьбы с сектами и экстремистами.

После взрывов в Мадриде и Лондоне, после ряда скандалов, связанных с деятельностью сект, люди начинают отдавать предпочтение не абстрактным идеалам свободы, равенства и братства, а конкретным соображениям своей безопасности и сохранения своего идентитета.