Искусствовед Ирина Языкова: Главный признак христианина — не благочестие, не верность традиции, а любовь

Она автор книг о русской иконе. Преподаёт в христианских учебных заведениях. В 80-е годы Ирина была участницей удивительной и уникальной для советского пространства общины Экумена, которую основал в Москве рижанин Сандр Рига. В общине православные, католики и протестанты вместе пытались жить христианской жизнью в условиях советских атеистических гонений.

— Как начался Ваш путь в Экумене?

- Меня всегда интересовали вопросы духовности, религии, веры. Когда я пошла учиться в Университет, я сразу поняла, что буду заниматься религиозным искусством. Я стала изучать древнерусское и византийское искусство, надеясь, что через икону глубже соприкоснусь с богословием, с богопознанием. Но тогда это было непросто, я поступила в МГУ в 1975 г., когда была жесткая коммунистическая идеология. Академическая наука не давала возможности выйти далеко за рамки дозволенного. В 1977 г. я познакомилась с молодыми христианами, которые не только изучали христианство, но и стремились жить по Евангелию. Это меня очень вдохновило. Тем более мне импонировало, что они не подходили к вере идеологически. В одной группе вместе собирались православные, католики, протестанты, и просто ищущие истину, неконфессиональные христиане. Но всех их соединял Христос. Это была Экумена, община, которую собрал Сандр Рига.

— Насколько это было опасно? И почему власти так жестоко преследовали маленькую общинку?

- Поначалу об опасности мы не думали. Мы собирались дома. В храме собираться было невозможно, после богослужения люди старались быстрей уйти домой, боясь, что кто-то донесет на них. А дома — ты сам себе хозяин. Мы ходили друг к другу в гости. Вместе молились, читали интересные книги, в основном самиздат, тамиздат, издавали свой журнал. И вроде бы никому не мешали. Мы не были диссидентами, но не хотели жить по советским стандартам. В общем-то мы мечтали о святости. Мы хотели, чтобы и другие люди узнали Евангелие, поверили в Бога, стали жить хотя бы по совести. Но советской власти это не нравилось. Нас скоро вычислили. И мы оказались под колпаком КГБ. Тогда всякий, кто не ходил строем, попадал под подозрение. И, конечно, рано или поздно гонения должны были обрушиться на нас. Что и произошло в 1984 году: Сандра и еще несколько человек арестовали, многих выгнали с работы (в том числе и меня).

?- Как вам удавалось преодолевать межцерковные различия? Что было духовным центром вашей общины?

- Как я уже сказала, нас объединял Христос. Он был центром не только общины, но нашей жизни. Каждый из нас так или иначе пережил личную встречу со Христом (об этом мы писали в журнале «Призыв»). Формально верующие у нас не задерживались. Конечно, люди по-разному приходят к Богу: кого-то привлекает красота богослужения, кто-то любит богословие, кто-то вдохновился подвигом какого-то святого. Но без Христа все это не имеет никакого смысла. И мы объединялись вокруг Христа. Как говорили Вл. Соловьев: «Для меня главное в христианстве — Христос». Мы могли бы сказать так же. Конечно, мы понимали, что все люди разные, поэтому и выбирают ту традицию, которая ему ближе. Но нашим девизом стали слова Блаженного Августина: «В главном — единство, во второстепенном — свобода, и во всем — любовь».

— Как сложились судьбы общинников в наше время? Поддерживаете ли вы отношения друг с другом?

- Судьбы сложились по-разному. Кто-то уехал из страны. Сандр вернулся в Латвию после развала Советского Союза. Кто-то уехал в Израиль, в Америку, в Германию. Несколько сестер живет на Украине, одна — в Турции. Со многими я лично сохраняю добрые отношения. Мы продолжаем дружить, поддерживать друг друга. Главное, что никто не пропал, не отошел от Бога. Многие трудятся для Церкви, кто-то стал священником. Я занимаюсь наукой, творчеством. Самая яркая судьба, пожалуй, у нынешнего архиепископа Латвии, Збигнева Станкевича, который также начинал в Экумене.

?- 80-е и начало 90-х это было время экуменической романтики — нет ли у Вас разочарования в том, что это время прошло?

- Пожалуй, романтики сейчас не хватает. Нынешнее время — прагматичное, а порой и циничное. Сегодня не принято даже в христианской среде говорить о святости, о высоких духовных устремлениях. Это воспринимается как фальшь или гордыня. Да, мы стали старше, хочется думать — мудрее. Тогда был период влюбленности, вдохновения, полета, а сейчас нужно уже использовать ресурс верности, нести крест, трудиться. Это не значит, что сегодня нет места для вдохновения и полета. Но юности свойственна романтика, а зрелости необходим реализм. Разочарования у меня нет. От каждого времени Бог требует своего. Хотя, признаюсь, некоторые разочарования есть. Тогда мы думали, что если наступит свобода для Церкви, христиане будут жить иначе, выше, чище. Сколько было заплачено за эту свободу! Когда были гонения, христиане лучше понимали друг друга, были солидарны, не было барьеров между нами. А сейчас, когда настала свобода, многие просто отвернулись друг от друга, отгородились высокими заборами, а порой и враждуют с братьями. Жаль не того времени, жаль, что наше время таково.

?- Что из опыта Экумены того времени Вы считаете актуальным и для современной церкви и межхристианских отношений?

- Мне кажется, что опыт Экумены — это опыт здорового и практического христианства, в котором человек учиться видеть и слышать другого, любить его, именно потому, что он — другой. Я очень благодарна Экумене за то, что это была школа открытости и свободы во Христе. Мы встречали людей не по одежке, не по признаку «свой», а просто как человека, в котором есть образ Божий. Самый главный признак христианина — не благочестие, не верность традиции, не знание канонов и догматов, а любовь: «По тому узнают, что вы Мои ученики, если будет иметь любовь между собою». Это Его заповедь. Но Христос заповедал любить не только братьев, но и врагов. А мы часто в братьях своих видим врагов. Если человек исповедует Христа, но не в той форме, в какой привычно для нас, мы уже готовы его отвергнуть. Но тогда форма становится важнее Христа. Хорошо бы, чтобы сегодня христиане посмотрели друг на друга глазами любви. Отсутствие любви и единства у христиан работает сегодня против Церкви, она не может свидетельствовать миру, потому что перестает отличаться от него. Без любви и единства Церковь, а вернее — церкви становятся просто политическими партиями или национальными клубами. Перед лицом современного мира, в котором утрачиваются всякие критерии истины, человечности, красоты, нравственности, христиане должны не враждовать, а сотрудничать, объединять усилия для свидетельства о Христе и Евангелии. Мы должны осознать общую ответственность, иначе мы не христиане.

Павел Левушкан, Вaznica.info