Итальянский историк: Гендерная идеология как коммунизм

Роберто де Матеи является итальянским историком. Преподает историю церкви и христианства в Европейском Университете в Риме, а также в Университете Кассино. В 2004–2007 и 2008–2011 годах он был вице-президентом Итальянского народного Совета Научных Исследований. Является руководителем и основателем Фонда Лепанто (сообщества католиков-мирян), главным редактором исторического квартальника „Новая История“ и ежемесячника „Radici Christiane“. В 2002–2006 годах в правительстве Берлускони выполнял функции советника по международным делам.

- В воскресенье в Париже прошел марш в защиту семьи. Неужели семья на самом деле нуждается в такой защите?

— Да, она находится под угрозой. И это не только во Франции, а во всей Европе.

- Какого рода эта угроза?

— Ей угрожают решения, целью которых является легализация, так называемых, однополых браков. Таким образом им также дается право на усыновление детей. Однако, речь идет не только об усыновлении, но также о том, что у гомосексуальных пар появляется возможность зачатия детей in vitro. И это уже происходит. В Италии в начале года стала известна история двух лесбиянок, у которых родился ребенок из пробирки. Во всей этой проблеме можно выделить несколько этапов. Во-первых, государство признает неформальные связи, как гомосексуальные, так и гетеросексуальные. Во Франции, например, несколько лет тому назад был введен пакт о гражданских партнерствах, который уравнивает права неформальных связей с супружеством. И что происходит дальше? Традиционная семья перестает быть образцом для западного общества. Мы имеем дело с полным релятивизмом.

- Но общество меняется. Оно уже не такое, каким было, например, в XIX веке. Может, не стоит удивляться, что модель семьи тоже меняется?

— Несомненно, с современной Европе семья отличается от той, которая была 100 лет назад, и даже 30 лет. Но вопрос, который мы должны задать себе в этом контексте, звучит так: каковы причины этих перемен.

- А какие?

— Семья меняется, согласно определенным проектам. Историческое развитие является результатом идеологических и политических выборов. Общественные переменны нельзя трактовать так же как естественные процессы. Естественный процесс это течение реки к сторону моря, буря или извержение вулкана. Этим событиям мы не в силах противостоять, но то, что происходит в истории, это уже плод человеческого выбора. Модель семьи изменилась, потому что начиная с революции 1968 года, значение традиционной семьи подорвано. Сегодня в Европе имеем дело с определенным идеологическим проектом, цель которого – уничтожение традиционной семьи.

- Кто мог бы быть автором такого проекта?

— Различные идеологические лобби, которые отрицают факт существования естественного, то есть, христианского порядка. Это идеологии, которые придерживаются мнения, что не существует объективной человеческой природы, так же важной для всех людей в каждом времени и каждой эпохе. Прежде всего я имею в виду гендерную идеологию, согласно которой, бытие мужчиной или женщиной – это не результат естественного закона и не является неизменным фактом. Является скорее результатом исторических выборов. Согласно этой идеологии, человеческая природа изменяема – мужчина может стать женщиной и наоборот. Люди выбирают кратковременные роли. По-моему, этой вредной идеологии нужно противопоставить противоположную точку зрения, другие принципы и другое видение человека.

- Как противопоставить?

— Хотя бы так, как делают это участники манифестации в Париже. Так, как еще раньше делали это защитники семьи – показывая, что существует неизменное естественное право. Идут века, меняются общественные строи, но не меняются определенные правила и ценности. Среди них и семья, состоящая из мужчины и женщины, которые соединяются для того, чтобы произвести потомство. С этой точки зрения гомосексуальная семья не является семьей, а остается неестественной и бесплодной связью.

- А Вам не кажется, что сегодня уже существуют медицинские возможности сделать эту связь плодной? Есть in vitro, есть суррогатные матери.

— Нет. Представьте себе такую ситуацию – в семье двух лесбиянок рождается ребенок. Как этой случилось? Одна из женщин была искусственно оплодотворена другим мужчиной, а не своей партнершей.

- А разве та другая женщина не может усыновить ребенка? Разве приемная мать не может быть такой же хорошей, как естественная?

— Ребенку нужны мама и папа. Женщина и мужчина взаимно дополняют друг друга. Поэтому ребенок, который появляется в семье двух матерей или двух отцов, рождается в условии дисбаланса. Если даже одна из женщин в этом гомосексуальном союзе выполняет роль отца, это происходит в противовес ее природе. Потому что мужчина и женщина, хотят они того или не хотят, имеют свою биологическую природу. Поэтому женщина, которая хочет изменить свой пол на мужской, может сделать это с идеологической точки зрения, но не с биологической точки зрения.

- Однако, последователи гендерной теории утверждают, что общественные роли, как Вы сами вспоминали, приобретаются в процессе социализации. Этим ролям ведь можно попросту научиться. Вы не думаете, что это возможно?

— Абсолютно нет. Это полностью ошибочная теория. В современном мире конкурируют две противоположные доктрины. Одна это, как мы говорим, гендерная доктрина. И другая, которая по-моему, единственная имеет право на существование, гласит, что роль женщины и мужчины дается нам природой. Природа, которая является чем-то независящим от нашего выбора. Мы не можем сотворить природу, ни изменить ее. Мы должны ее уважать и соблюдать ее установления. Прошу обратить внимание – животные инстинктивно соблюдают законы природы, люди же хотят изменить природу. Хотят сделать из себя богов. Это разновидность деификации человека или бунт против природы, которая нам дана, а в результате это бант против Бога, Который есть Творец природы. Есть в этом какая-то раздражающая форма индивидуализма. Однако в то же время это и бунт против нашего будущего. Союз двух мужчин или двух женщин не может быть счастливым. В связи с этим, ребенок, который рождается в такой семье, с самого начала обречен на несчастливую жизнь.

Вы говорите „несчастливую жизнь“, но кто это проверял? У Вас есть доказательства? Данные гомосексуальных организаций утверждают обратное, что такие семьи одинаково имеют шансы на счастье, как и гетеросексуальные.

— Позвольте ответить Вам вопросом на вопрос. А проверял ли кто-нибудь , что они говорят? Говорить легко, проверить трудно. В гомосексуальных союзах намного больше случаев депрессии, самоубийства, насилия, чем в традиционных семьях. Это уже сегодня показывают психологические исследования.

- Вы утверждаете, что это факты, засвидетельствованные психологами?

— По-прежнему подтверждаются, потому что эксперимент с гомосексуальными браками происходит на наших глазах. Этот эксперимент начался недавно, но на сей день данные, которыми мы оперируем, именно такие, а не иные.

- Допустим, что все так, как Вы говорите. Почему тогда европейские правительства не видят этих угроз?

— Это правда, не видят. И не только социалистические правительства, но и некоторые традиционные. Например, правительство Кэмерона в Великобритании поддается на проведение таких экспериментов. А почему? Потому что на эти правительства оказывают давление влиятельные лобби, которые продвигают разные идеологии, в том числе гендерную идеологию. К сожалению, под их влиянием находятся и европейские институты. Европейский Союз, который потерпел экономическое (поскольку евро сейчас переживает серьезный кризис) и политическое (имеет проблемы с руководством) поражение, и сам предстает в своего рода идеологическое лобби, которое хочет навязать разным странам свои правила. Первый пример – Ирландию, Польшу и Мальту хотят принудить к либерализации закона об абортах. Либо пытаются навязать странам легализацию гомосексуальных союзов, приравнивая их к браку. Либо пытаются ввести в Европе новую категорию преступлений – гомофобию. Если бы это удалось, тогда за саму защиту традиционной семьи и критику гомосексуальных браков можно было бы привлечь кого-нибудь к суду. По-моему, это диктатура релятивизма. И об этой проблеме часто говорит Папа Бенедикт XVI. В своих двух последних выступлениях в конце декабря он ясно сказал, что гомосексуальные браки становятся причиной дестабилизации общества и угрожают общественному спокойствию.

- Тогда как Вы объясните тот факт, что гомосексуальные браки пользуются общественной поддержкой? По данным различных исследований, их поддерживают свыше 50% американцев, около 60% французов и 45% итальянцев.

— Люди не осознают угрозы, какие несут эти браки. Кроме того, эти цифры вообще не показывают, что 50% американцев поддерживают гомосексуальные браки настолько, что сами готовы были бы их заключить. Мы имеем дело скорее с плохо понятой идеей свободы. В таком смысле превратно понимаемого либерализма и морального релятивизма начинает доминировать идея, согласно которой каждый имеет право делать то, что хочет.

- И Вы считаете, что это плохо?

— Плохо, потому что это вредная идея. Когда традиционная семья теряет защиту и поддержку государства, тогда доходит до ее разрушения. А впоследствии – приводит к разрыву общественных связей. В таком случае можно было бы спросить: а почему не легализовать инцест? Или полигамию? Или зоофилию? Если мы будем последовательны, тогда каждый человек свободен и мы должны каждому дать свободу в выражении его сексуальных наклонностей. Если же мы оберегаем модель семьи, которую признаем наилучшей для нашего общества, тогда мы можем запрещать и полигамию и инцест. В противном случае мы начинаем метаться из стороны в сторону.

- Вы все время говорите о влиятельных идеологических группах, которые оказывают давление на правительства европейских государств. Вы можете их назвать? И почему они взялись именно за семьи?

— Все началось во время революции 1968 года и потом, после падения берлинской стены, когда коммунистические идеи распространились в Европе. Не случайно я приравниваю эту идею к марксизму. Мы сегодня являемся свидетелями того, как западные идеологические группы пытаются установить в Европе посткоммунистический порядок с его диалектическим материализмом. Это попытка построения утопии общества без классов, а также без пола. Без женщин и мужчин, а также без государства. И эта идеологическая утопия, которая была сформулирована в 90-е годы, становится серьезной угрозой. Она влияет на политиков, она популярна также в академических кругах. Создается впечатление, что парижская манифестация это свидетельство сопротивления этому проекту.

- Вы нарисовали темное видение мира. А есть ли какая-либо идея, что можно с этим сделать?

— Давление имеет смысл. Такое, какое могут оказывать демонстрации в Париже, давление католиков, Церкви, всех тех, кто защищает естественное право. Думаю, что сильное общественное давление и интеллектуальное может привести к переменам, которые приведут к возвращению теперешнего порядка.

- Вы правда считаете, что это возможно?

— С Божьей помощью, да.

Перевод с польского Юлии Левушкан, baznica.info