Лиз Митчелл, солистка группы “Бони М”: “В моей жизни были ошибки, но Господь всегда поднимал меня”

​В конце февраля в Украину приехала Лиз Митчелл, чтобы провести концерт во Дворце спорта. И если имя этой исполнительницы кто-то и призабыл, то вот группу “Бони-М”, разумеется, знают абсолютно все, кто был молод в 70-80-ые годы. С тех пор уже несколько десятилетий находятся на слуху знаменитые хиты: Daddy Cool, Rasputin, Bahama Mama, Sunny и Rivers of Babylon.

Именно Лиз Митчелл была ведущей солисткой этого коллектива, и именно она сегодня является единственным обладателем официальных прав на все творческое наследие легендарной музыкальной группы. Но при этом мало кто знает, что Лиз с юности была активной христианкой, и до сих пор ездит по всему миру, чтобы благовествовать о своей вере во Христа.

За несколько часов до киевского концерта мы взяли у нее интервью в рамках проекта Ассоциации “Еммануил” “Клуб 700 Интерактив”.

– Лиз, вы впервые побывали в Советском Союзе в 1978-м году. Говорят, ваши песни и группа “Бони М” понравились тогда даже Леониду Брежневу. Вам удалось после того ещё раз побывать в СССР?

– В 1978-м году в СССР впервые приехал оригинальный состав “Бони М”, в который входили Бобби Фаррелл, Марсия Баррет, Мэйзи Уильямс, Фрэнк Фариан, ну и, конечно же, я сама. Мир тогда пребывал в самом настоящем экстазе по поводу того, что впервые иностранной поп-группе удалось попасть в СССР. Это было невероятное, удивительное событие как для нас самих, так и для советских людей, которые приходили на наши концерты или смотрели нас по телевидению. К сожалению, больше нам приехать на гастроли в СССР не удавалось. Только вплоть до конца восьмидесятых мы с мужем вторично приехали в Москву, правда, на этот раз уже для частных концертов.

– Но в оригинальном составе группа “Бони М” была в Советском Союзе лишь однажды?

– “Бони М” в оригинальном составе была в СССР только в 78-м году.

– А как насчет уже Российской Федерации?

– После 1991 года я несколько раз приезжала в Россию.

– А в Киеве были?

– Конечно. Я получила возможность побывать в Киеве в 1990-м году. Кажется, так. Меня встречали здесь с распростёртыми объятиями.

– В странах бывшего Советского Союза у вас множество поклонников.

– Знаю. Каждый раз, когда я приезжаю, получаю здесь массу удовольствия.

– Говорят, ваш отец был пастором и священником. Правда ли это?

– Да, мой отец был служителем пятидесятнической церкви на Ямайке, откуда я родом. Когда я была ещё ребенком, он отвечал за шесть или семь церквей. Вернее, это было даже до моего рождения. Через пару лет после того, как я родилась, он решил перебраться в Англию.

– Без вашей мамы…

– Поначалу без неё. Он туда сам поехал. Мистер Черчилль, премьер-министр Великобритании, приглашал рабочих из Карибского региона, и очень многие в начале 50-х годов воспользовались этой возможностью, помогая восстанавливать Британию после Второй Мировой войны. И мой отец был одним из этих людей. В 1955-м году, в том самом, когда родился мой брат, он поехал в Англию. Он не дождался его рождения. И только после родов, когда на свет появился мой брат, ставший третьим ребенком в семье, мама тоже перебралась в Англию. Я уехала к ним намного позже, когда мне было 11 лет.

– Еще говорят, что вы пели в церковном хоре на Родине…

– Да, пела. Но я тогда была ещё совсем маленькой.

– А вообще, насколько активно вы участвовали в церковной жизни на Ямайке?

– Моя бабушка была истинной христианкой. В её присутствии я всегда чувствовала себя в полной безопасности. Потому что знала, как она воюет с дьяволом. Однажды она помолилась, и я была исцелена. А я тогда была очень и очень больна. Потому я воспитывалась в понимании, что Бог всё может изменить. Мне кажется, каждому человеку, в первую очередь, нужны личные отношения с Богом. Можно вырасти в христианской семье, можно знать всё о Боге, но это вовсе не означает, что вы знаете Самого Бога. Так и мне — однажды пришлось познакомиться с Богом лично. Хоть я выросла в доме, где каждый — и моя бабушка, и моя мама, и папа, — каждый знал Бога.

– Так у вас были в детстве и юности такие личные отношения с Богом, о которых сейчас говорите?

– Нет, в юности их не было. Но я знала, что они существуют. Скажем так: ты говоришь с Богом, и Он, может быть, даже отвечает на твою молитву, но ты не понимаешь этого, потому что не знаешь, что же на самом деле такое “отношения с Богом”. Думаю, в юности у меня не было этих отношений. Впервые осмысленный разговор с Богом у меня состоялся в 1976-м году, когда мне было уже 24. Вот с этого и начались мои личные отношения с Ним.

– Примечательно, что именно в том же году появилась группа “Бони М”?

– Да. Как раз где-то за месяц до встречи с Фрэнком Фарианом (основатель и продюсер “Бони М”. — Р.К.) у меня начали развиваться такие личные отношения с Богом. Я много молилась. Тогда же я полностью посвятила свою жизнь Господу; и тогда же я узнала, что можно общаться с Богом в молитве и на самом деле получать ответы от Него. С тех пор я знаю Бога. Не буду говорить, что у меня не было падений… Они были, я часто сбивалась с пути. Я часто ошибалась и принимала неправильные решения. Но в 1976-м году я на самом деле обрела новое качество отношений с Иисусом. И когда у меня было такое, что я сбивалась с пути, я всегда могла вернуться назад, к тому моменту, молиться и просить Господа простить меня.

– Как это произошло: вы услышали какую-то проповедь, или же кто-то с вами поговорил?

– Это была чреда событий на протяжении месяца. Я тогда вернулась из Германии с кучей долгов. Я говорила с родителями, а конкретно, с мамой, но она ничем не могла мне помочь. Она только сказала, что Бог добрый. В тот момент ее совет молиться не вызвал во мне бурю восторга. Скажу честно, я и до этого молилась, и, может, Бог и отвечал мне, но я этого не знала. И вот в тот момент я в очередной раз пошла вместе с ней в церковь, и тем воскресным утром я посвятила свою жизнь Иисусу. Я сказала: “Прошу Тебя, руководи моей жизнью”.

– Это была евангельская церковь?

– Да, это была церковь, славящая Бога и восклицающая Ему.

– Каким образом ваше детство, я имею в виду, воспитание в христианской семье, повлияло на вашу музыкальную карьеру?

– Это влияние можно увидеть в самой группе “Бони М”. До моего обращения и создания “Бони М” в 1976-ом я почти не говорила об Иисусе. Но после встречи с Богом я стала намного больше говорить о той радости, которой Он меня наполнил, о том, как внутри себя самой мне стало легче. Я всегда стараюсь свидетельствовать о Боге, показывать людям те вещи в Писании, которые реально могут помочь им обрести эту радость. Думаю, Фрэнк Фариан был сыт по горло моими разговорами о Боге. И, думаю, не только он, но и остальные члены группы.

– А что говорил о вашей вере и ваших взглядах продюсер? Он соглашался с ними или противился?

– Нет, он не противился и ничего не запрещал. Правда, считал, что не имеет смысла делать альбом в стиле госпел. Но это только потому, что он не видел возможности на нём что-то заработать. В то же время, он не рубил мои идеи прославления Бога и поклонения Ему. Если внимательно посмотреть, в каждом альбоме было что-то, что говорило о Боге. Он не запрещал этого.

– Он так поступал из уважения к вам или он сам был набожным человеком?

– Думаю, больше здесь повлияло то, что он работал со мной. Он ведь был нашим продюсером. Когда я говорю “наш”, я имею в виду нас с Марсией Баррет. Мы ведь были вокалистками в группе. Он работал с нами, учитывая наши возможности. Он давал Марсии те песни, которые ей хотелось самой петь, и которые она действительно хорошо исполняла. Точно так же было и со мной — он давал мне только те песни, которые мне импонировали, и которые я могла качественно спеть. Он видел, конечно, что я люблю Бога. Поэтому у нас, например, не было конфликтов в отношении “Рождественского альбома”. Он знал, что я буду стараться даже больше обычного, а его как продюсера интересовало именно это.

Не могу утверждать, что Фрэнк верующий. Но в то же время, ни разу не было такого, чтобы он сказал мне что-то нелицеприятное из-за моей веры. Мы очень плодотворно с ним работали. У нас не было проблем на этой почве.

– То есть он на самом деле уважал ваши религиозные взгляды?

– О, да! Конечно. Иначе мы никогда бы не спели “Реки вавилонские” (Rivers of Babylon) и “Дитя Марии” (Mary’s Boy Child).

– Раз уж вы заговорили о песне “Реки вавилонские”, какова ее история?

– Это псалом 18-ый: “Да будут слова уст моих и помышление сердца моего благоугодны пред Тобою”. И, конечно, псалом 136-ой: “При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе”. Эти два псалма были объединены в одной песне растафарианской группой из Ямайки, которая понимала это так: ямайцы — это истинные дети Израиля, потому что они тоже 400 лет были в рабстве. Библия говорит о потерянных коленах Израиля, которые будут ужасно страдать, до тех пор, пока Бог не отыщет их. Они будут страдать 400 лет, как сказано в Писании. Растаманы верят, что чернокожие, живущие в условиях западной цивилизации, независимо от того, живут они на Ямайке или в Америке, на самом деле — истинные дети Израиля. Отсюда и пошло: “Как нам петь песнь Господню на земле чужой?”. Это очень важно для растаманов. Для христиан, конечно, это всего лишь песня израильтян. Но они тоже ведь являются детьми Израиля, потому что мы все дети Авраама. Как видите, у этой песни очень глубокая предыстория.

– Что вы можете сказать о других участниках группы? Какие их религиозные взгляды?

– Изначально, я думаю, далеко не все они были убеждены в том, что об Иисусе необходимо говорить постоянно. Так, как это делала я.

– Но они тоже росли в христианском окружении?

– Думаю, что всё темнокожее население Ямайки имеет христианское воспитание. Наши предки сильно верили в Бога, и если бы не это, я не думаю, что негры смогли бы выжить во время холокоста. Я называю это именно так, хотя многие этого не признают. Но рабство — это действительно был самый настоящий холокост, ведь к рабам просто ужасно относились. И только завет с Богом позволил нам выжить.

– А у вас не было внутреннего конфликта между христианскими взглядами и, например, не слишком скромными костюмами, которые вы использовали в сценической деятельности?

– Этот вопрос мне задавали даже в самом начале моей артистической карьеры. Вы просто представьте себе ситуацию: молодая девушка, с Библией в руках, и в таком костюме. Однажды меня сфотографировали в таком виде…

– И какая на это была реакция верующих и церкви?

– Знаете, многие тогда ведь даже не подозревали, что я христианка. В то же время и прессе тогда абсолютно не интересна была эта сфера моей жизни. Когда начинаешь им говорить: “Я люблю Господа, я то, я это…”. Они смотрят на тебя: “Ну, классно”. Никому это не интересно, и никто не хочет это слушать. Но сейчас, я думаю, они вынуждены это слушать. Потому что я стала старше, но пою те же самые песни. Ничего не поменялось. Я всё так же верю в Бога. Я всё так же верю, что Иисус спасает. И я всё так же верю, что у нас должны быть личные отношения с Ним.

– Во время вашей карьеры в “Бони М”, вы точно так же явно говорили о вере в Бога во время интервью, как и сейчас?

– Да. Может, меня не всегда об этом спрашивали, но я всегда об этом говорила.

– А во время концертов?

– Концерты “Бони М” были высококлассными программами. Но в них все равно оставалось место для песен явно христианских. Например, как “Дитя Марии”, или “Реки вавилонские” и многие другие. У нас всегда были песни, которые заставляли людей задуматься. Однажды мне сказали в Малайзии, что наши песни сделали для христианства больше, чем многие церкви. Почему? Потому что у церкви нет возможности попасть на публичную арену, к которой приковано внимание обычных людей. Получается, что благодаря нам, люди пели Псалмы, может, конечно, даже не подозревая об этом. И, возможно, некоторые из них захотели разобраться, о чем же они поют. И таким образом они пришли к Слову Бога.

– Какие песни лично вы написали? В смысле текстов…

– African Moon, Hands up…

– А Фрэнк — тоже автор текстов?

– Фрэнк писал музыку.

– А слова кто писал?

– Слова писал Фрэнк Джейкобсон. Его нет с нами. Он уже умер. Он написал большую часть нашего репертуара.

– Он был из Германии, как и Фрэнк?

– Нет, он — американец.

– Когда вы выступали в “Бони М” с 76-го по 86-ой, где вы жили — в Германии или Великобритании?

– Перед созданием “Бони М” я вернулась в Англию. И свыше я родилась именно там. Через месяц мне позвонили, это был ответ на молитву, и я вновь поехала в Германию. Там мы познакомились с Фрэнком Фарианом.

– И после этого вы следующие десять лет прожили в Германии?

– Я жила в Германии где-то два-три года, до свадьбы. Потом мы с мужем уехали в Англию. Там же был рожден мой первый сын Аарон. Он родился в Лондоне.

– Какой посыл вы адресуете зрителям во время концертов сегодня, после распада “Бони М”?

– Ничего не поменялось. Посыл тот же, что и раньше. Интересно, что сейчас люди меня слушают больше, чем раньше… Может быть, потому что они видели всю мою жизнь. Иногда люди присматриваются к тебе некоторое время, чтобы узнать, насколько ты последователен. Я считаю себя достаточно последовательной и в том, что говорю, и в том, что делаю. Исключением является только тот период, когда я была еще молодой, и были сделаны те фотографии, о которых я вам рассказывала. Когда ты молод, ты часто допускаешь ошибки и не смотришь вглубь, на последствия. Но моя душа, мой посыл всё тот же. Я люблю Господа. Он добр ко мне. Он спас меня. Он защитил меня. Он руководит мной. В моей жизни были и ошибки, и проблемы, и падения. Но Он всегда поднимал меня и помогал. Только я сама могу рассказать вам, сколько сделал для меня Бог. И только вы сами можете рассказать, что сделал Бог для вас. Так что очень важно, рассказывать об этом. Если не мы, то кто же?

– Чем Вы сейчас занимаетесь, кроме участия в концертах?

– Я учредила благотворительный фонд Let it be. Деньги, которые мы собираем на концертах, идут на благотворительность.

– Какого рода благотворительность?

– Мы помогаем детям из неблагополучных негритянских семей найти себя в этой жизни. Когда мы только начинали этим заниматься, в британском обществе была масса проблем. Доходило до того, что прямо в Лондоне дети убивали друг друга. Не знаю, слышали вы об этом или нет? Лет десять назад это было на слуху. Мы решили повезти таких детей в деревню Конти-Кентей в Гамбии. Через это мы хотели показать детям настоящую Африку, и ту жестокость, которую проявил Запад в отношении коренного населения. Эта деревня — это памятник трансатлантических перевозок живого товара, рабов, которых грузили на корабли и отправляли в Америку. Мы хотим, чтобы дети знали свои корни.

Я — урожденная Митчелл. У мужа фамилия Пембертон. Но все знают, что наши настоящие фамилии были совсем другими. Правда, мы их уже не помним сегодня. Но Конти-Кентей остался. В этом есть связь с нашим африканским прошлым. Мы верим, что точно так же, как иудеи хотели вернуться в Израиль, точно так же дети с африканскими корнями обязательно должны побывать в Африке. Хотя бы для того, чтобы увидеть свои корни. Потому что, не зная своего прошлого, человек не имеет и будущего. И через это можно увидеть Самого Бога. Как я уже вам говорила, если бы Бога не было рядом с нашими предками, нас бы тоже уже не было. Те страдания, которые пришлось пережить выходцам из Африки, то ли на Карибских островах, то ли в Америке, были ужасными. Но, слава Богу, они выживали. Если бы не это, я бы с вами сегодня не разговаривала. Я представляю своих пра-пра-пра-пра-пра-дедушку и бабушку, которые всё это лично пережили, которых привезли на Запад, которых продали в рабство, которые служили для утех своих господ. И вот, сегодня я здесь.

– Позвольте мне задать ещё несколько вопросов. Вы не только певица, но и проповедник. Есть ли у вас какие-то отношения с другими звездами эстрады в Великобритании и других странах? Я имею в виду неверующих исполнителей. И какое у них отношение к христианству? Что они говорят? Или же они, чаще всего, атеисты?

– Я думаю, что множество по-настоящему успешных исполнителей искренне верят в Бога. Они на практике, в своих жизнях, познали, что Бог благой. Не важно, кто это сейчас. Это и американские звезды, и британские. Путь к успеху далеко не прост. И на этом пути есть масса испытаний. Я часто говорю им о Боге, и в большинстве случаев людям это интересно. Я свидетельствую им о том, что Бог благой. Моя жизнь отличается, конечно, от жизни многих звезд, потому что я не являюсь типичным представителем шоу-бизнеса. Я никогда не страдала звездной болезнью, когда пришёл успех…

– Думаю, для вас самой этот успех был неожиданным…

– Да. Я думаю, что это был подарок от Бога. Для меня это было благословение.

– То есть вы верите, что успех “Бони М” — это было от Бога?

– Да, верю! Но я не отношусь к той категории звёзд, которые рисуются перед объективами телекамер, лишь бы только дать интервью и получить признание. Я не хожу по ночным клубам, чтобы на следующий день оказаться в выпусках новостей. Я за этим не гонюсь. Я думаю, моя известность базируется исключительно на моем хождении с Богом.

– Ваш муж одновременно является и продюсером. Кто он для вас в первую очередь: любящий супруг или строгий продюсер?

– Мой муж хотел стать актером и даже начал свою карьеру. Мы познакомились с ним в Мюнхене в Германии, а уже через год мы поженились. И, знаете, жизнь часто диктует нам, куда нам идти — направо или налево. И он принял тогда решение оставить свою актёрскую карьеру и помогать мне. Выступления “Бони М” тогда сопровождал оглушительный успех, и мне нужна была помощь мужа. Потому он ездил со мной на гастроли. Он помогал мне, и эту помощь невозможно переоценить. Муж — моя опора и поддержка, мой друг. Мы всегда вместе. Он делает то, чего я сама не смогла бы сделать. В свою очередь, вне сцены я делаю то, с чем он не смог бы справиться без меня.

– Расскажите, чем занимается ваши дети?

– У нас трое детей. Аарон — это старший сын. Он журналист, как и вы. Он окончил университет Кингстона. Он изучал рекламу. Кроме того, он пишет песни и книги. Второй сын — продюсер. Он занимается хип-хопом. Также он музыкант и автор песен. Его зовут Туан. А дочь работает художником-декоратором. Это связано с архитектурой. И она тоже поет. Недавно она родила нам внука. Это наш первый внук. Так что мы с мужем сейчас просто на седьмом небе от счастья.

– Вы не хотите написать книгу о вашей жизни? Уверен, это было бы крайне интересно множеству людей!

– Я общалась с одним издательством на эту тему. Понимаете, история моей жизни в ключевых моментах полна духовных вещей, это не просто история поп-дивы. И это устраивает далеко не всех. Мне нужно найти подходящее издательство. Плюс мне нужна помощь, так как в моей жизни намешана вера, музыка, история. Если мы найдем издательство, которое захочет работать со мной и сыном, только тогда такая книга появится.

– К тому же у вас есть множество интервью. И на их основе тоже можно сделать книгу.

– Это точно!

– Лиз, у меня есть ещё просьба от матери одного моего друга…

– Она хочет автограф?

– Да, если можно, вот на этой открытке напишите что-то. Её зовут Валентина…

– Я надену очки, а то ничего не вижу. (Пишет и проговаривает. — Р.К.) “…Валентине с любовью от “Бони М”.

– Спасибо большое за интервью!

– Рада была общению!

Интервью записано в рамках съемки программы “Клуб 700 Интерактив”, Руслан Кухарчук

<iframe title=“video.emmanuil.tv player” type=“text/html” width=“400” height=“290” src=“http://video.emmanuil.tv/embed/video/3337/” scrolling=“no” frameborder=“0”></iframe>

Обсуждение статьи

Ваш комментарий

Уведомлять об ответах Отправить комментарий