Любомир Гузар: Это российско - украинская война, которую готовили 10 лет

— Что сейчас на востоке страны — гражданское противостояние или война между Россией и Украиной?

— Это российско-украинская война. И этот конфликт не возник вчера, его последовательно готовили лет десять. Те, кто был при власти в Украине, в определённой степени были ставленниками России. И то, что мы сегодня имеем на востоке, это результат зомбирования людей, которых долгие годы кормили одним и тем же враньём. Они и поверили.

— Поверили, согласитесь, не только украинцы. В Европе немало тех, кто поддерживает действия России в Украине, хотя вряд ли среднестатистический немец или итальянец смотрит российские телеканалы. Выходит, их тоже запрограммировали?

— Россия обрабатывала Западную Европу точно так же, как и людей на востоке нашей страны. Посмотрите на Крым. В январе этого года я поехал туда, чтобы отдохнуть у моря. Там уже начались антиукраинские волнения. И мне говорят: “У нас не было в Крыму проукраинских телевизионных или радиопрограмм. Да, были программы на русском, на украинском языке, но все они были пророссийскими”. Та же история и с Донбассом: даже если радиоволна была украинская, душа и мысль её были российскими. И они говорили то, что нужно было России. Поэтому киевский Майдан для них был чем-то чужим и враждебным.

— Но ведь от произвола власти, против которого вышел Майдан, наверняка страдали и жители Донбасса. Или им было всё равно, по-вашему?

— Я говорил с очень уважаемым человеком из Донецка. Уважаемым церковью, правительством. И он мне говорит: “Вы знаете, мы много раз голосовали, но мы никогда не выбирали”. То есть ректор университета, директор завода, шахты и так далее требовал, чтобы голосовали так, как сказал он. И все ему подчинялись. Там не было свободы. Люди жили и продолжают жить в страхе. Понадобится очень много времени, чтобы они научились быть свободными.

— Что нужно сделать, чтобы у людей появилась эта свобода?

— Власти нужно избавиться от нечестных людей, которых там всё ещё очень много. На их место следует поставить влиятельных и уважаемых людей, которые собственным примером будут демонстрировать достойный образ жизни, смогут менять мышление других. В Москве похоронили Валерию Новодворскую. Подумайте: если бы в России такие люди имели возможность говорить?! Россия наверняка бы изменилась. Такие люди нужны Украине.

— Несколько лет назад вы сказали, что сегодня в Украине нет личностей, деятельность которых можно измерять эпохой. Возможно, человек, о котором будут говорить через 100 или 300 лет, уже появился?

— Ещё нет. Я скажу, чего нам не хватает. У нас уйма политиков. Подумать только — более 200 зарегистрированных партий! Это же, извините, идиотизм. Политики есть, а вот государственных мужей нет. Не видно де Голлей, де Гаспери, Шуманов. Их нет. И не только у нас. Великих личностей, мыслителей сегодня не видно во всём мире. Посмотрите на Европейский союз. Там 28 стран. Назовите хотя бы одного мудрого великого политика. Есть, скажем, политик Меркель, но, согласитесь, это совсем не величина уровня того же Аденауэра.

Церковная политкорректность

— По данным июльского исследования Центра Разумкова, 76% людей в Украине считают себя верующими. Как это можно использовать для единения украинцев?

— Необходимо проповедовать. У нас есть Всеукраинский совет церквей — организация, аналогов которой нигде в мире больше нет. Совет объединяет 19 крупнейших религиозных групп страны. Это и христиане, и мусульмане, и евреи — все, кто верит в Бога. Главы этих 19 церквей представляют 90% верующих Украины. Вы только представьте, какая это мощь! На последнем заседании совета было заявлено, что все хотят единой Украины. Отлично! А теперь, братья, начинайте проповедовать. Скажите людям, что нужно быть честными, не красть, не лениться, не ждать, что кто-то чего-то за вас сделает. Работаем! В этом и заключается социальная доктрина церкви. И если она остаётся собой, воспитывает думающих верующих людей, тогда она опасна для любого преступника, бандита или диктатора.

— Должна ли церковь быть национально ориентированной?

— У вас есть папа и мама. И у меня есть. А кого вы больше любите — своих или моих родителей? Наверняка своих. Но разве это плохо? По-моему, нет. Любить свою землю, свою Родину — то же самое, что любить своих родителей. Эти два слова имеют общий корень. Поэтому Родину следует любить так же, как ты любишь своего отца и свою мать. Это и есть патриотизм, о котором должна заботиться церковь. К сожалению, у нас церковь всё это время находилась под политическим патронатом власти — ещё с 40-х годов прошлого столетия, когда Сталин понял, что православие можно использовать как инструмент влияния на людей.

— Разве сейчас что-то изменилось? Ни одна из ныне действующих в Украине православных церквей от своей политической роли не отказывается.

— Видите ли, это вполне естественно. Они ведь поделились из-за политики, потому что одна группа иерархов оставалась под Москвой, а вторая хотела быть совершенно независимой. Но в этом и слабость этих церквей. За последние 2000 лет каждая церковь, позволившая втянуть себя в политические игры, проиграла.

— Но только не в России, где РПЦ и государство поддерживают друг друга на взаимовыгодных условиях. Возможно, такое сотрудничество необходимо и Украине?

— Государство в равной степени должно поддерживать всех и не соваться в дела церкви. Видите ли, Кучма, Ющенко, Янукович — все они действительно хотели иметь под своим крылом хотя бы одну церковь. Точно так, как это сделано в России, где патриарх Кирилл — слуга правительства, слуга Кремля. Тот же Всеукраинский совет церквей был детищем Кучмы, который через своего человека в правительстве диктовал нам, что и как мы должны делать. Правда, мы очень быстро взбунтовались. Поэтому когда Янукович снова попытался нас приручить, ничего не вышло — мы просто не дались.

Украина — не Россия

— Может ли нынешняя политическая ситуация в стране, а также смерть предстоятеля УПЦ митрополита Владимира спровоцировать вражду украинцев на религиозной почве, которая, как видно на примере Донбасса, куда страшнее любой другой вражды?

— Папа Иоанн Павел II церковную ситуацию в Украине называл экуменической лабораторией. Да, у нас есть множество религиозных групп, но мы не боремся друг с другом. Я не говорю, что мы объединены, что мы всегда поддерживаем друг друга, но настоящей вражды, несмотря на множество недоразумений, у нас нет. Есть отдельные люди, которые ведут себя враждебно, которые всех и вся проклинают и считают, что только они хорошие. Но это дурость. И пусть среди нас нет единства, никто никого уничтожить не пытается. Помню, были моменты в начале 1990-х годов, когда отбирали храмы. Но всё это в прошлом.

А как же происходящее в аннексированном Крыму, где верующие одной конфессии выгоняют из храмов верующих других конфессий. Выходит, религиозная вражда только начинается?

— Это политически инспирировано. Если бы люди, которые это делают, были умны, они бы не позволили себя использовать. Храмы сжигают не верующие люди. Жгут те, кто имеет от этого какую-то выгоду.

— Почему Украина и Россия не могут договориться о мире?

— Агрессия Москвы сегодня разыгрывает тот же сценарий, что и Гитлер когда-то, решивший захватить Европу. Проблема кроется в структуре российского государства — это империя. И не Путин её придумал. Сегодня он просто исполняет роль самодержца. Но эта игра с собиранием земель корнями уходит на 300–400 лет назад, и исторически для сегодняшней России она понятна. Все её правители, начиная c Петра I и заканчивая Сталиным, а теперь уже и Путиным, занимались только этим. Власть в России как тогда, так и теперь идёт от самодержца, а вся сущность российской империи сводится к триаде “православие, самодержавие, народность”, которую сформулировал граф Сергей Уваров.

— Неужели за эти четыре столетия ничего не изменилось?

— Ничего. То, что мы называем коммунизмом, а точнее сказать — большевизм, было продолжением царской Руси. Вместо царя появился генсек, вместо тайных полиций — НКВД, КГБ и так далее. Берите всё вместе, и вы увидите эту наследственность. Да, вы можете вспомнить Горбачёва и сказать, что вот он был совсем другим политиком! Но Горбачёв не хотел России с человеческим лицом, как, скажем, того хотел Александр Дубчек в Чехословакии. Он пытался спасти коммунизм, когда понял, что экономика СССР, построенная на ложной экономической теории, отрицающей частную собственность, трещит по швам. Единственный из правителей России, кто имел другое представление о её развитии, — Борис Ельцин, но у него ничего не вышло. Пришёл Путин. Он восстанавливает то, что было при Советском Союзе, при царской России.

Станислав Мирошниченко, Фокус