Патриарх Кирилл признался, что пингвины напомнили ему о рае

“Какой высокий уровень солидарности (у полярников - “ИФ”), отсутствие злобной, враждебной конкуренции, отсутствие оружия, всякой военной деятельности, всяких научных исследований, направленных на уничтожение другого человека! Это же образ идеального общества! А когда уж я увидел пингвинов, которые подходят к тебе, я вспомнил, что в раю тоже не было конфликтов между животными и человеком”, - сказал патриарх российским журналистам в бразильском городе Сан-Паулу по итогам поездки по Латинской Америке, в ходе которой он побывал в Антарктиде.

”Это действительно некий физический образ идеального общества, где люди в мире живут, будучи разными, где природная среда охраняется так строго, как нигде на земном шаре, и где полная гармония с этими замечательными животными, с пингвинами, на которых без умиления смотреть невозможно”, - отметил предстоятель.

Он заявил, что российские исследователи в Антарктиде пережили тяжелейшие годы, после распада СССР “чудом держались наши антарктические экспедиции”.

Патриарх отметил, что дружил с детьми полярников, и атмосфера Северного и Южного полюсов была ему близка с детства. Причиной же поездки в Антарктиду стало то, что он получил “очень сердечное приглашение”.

Он рассказал и об инциденте, который произошел во время полета.

”Мне доложили, что очень опасная авария, буквально разлетелось в мелкие кусочки лобовое стекло кабины. Оно двухслойное, и вот этот первый слой, который выдерживает наибольший удар, разлетелся на мелкие кусочки, пилот сказал, что это опасно, немедленно возвращаться в Пунта-Аренас”, - заявил он.

Возвращаясь в Пунта-Аренас, так и не долетев до Антарктиды, самолет долгое время летел достаточно низко, когда возможный взрыв второго стекла не привел бы к тяжелым последствиям, но часть полета осуществлялась на высоте 9 тыс. метров. По возвращении в место вылета делегация во главе с Патриархом дождалась другого самолета, на котором благополучно добралась до Антарктиды.

”Конечно, это был рискованный полет (...) Я очень верю в волю Божию. А потом нужно еще помнить, что человек, который отдает всю свою жизнь Богу, не может не верить в загробную жизнь. А если по-настоящему веришь, то все это воспринимается несколько иначе, чем если человек не верит в загробную жизнь, и особенно если ему есть что оставлять в этой жизни. Тогда бывают истерики, паники. А так вообще не полагается паниковать”, - добавил патриарх.