Отец Владислава Костюка, который выжил в теракте в Ницце: «Я убежден, что сына спас только Бог»

Украинские СМИ, которые подали краткую информацию о событии, уже упоминали, что Владислав «является верующим». Мы узнали, что вся семья Костюков принадлежит к Церкви адвентистов седьмого дня. Отец Владислава уверен, что его сын, который добился значительных успехов в учебе за рубежом, выжил в теракте благодаря чуду.

—Александр Петрович, как Вы встретили это испытание, когда услышали о том, что произошло в Ницце?

— Когда сотрудники ТСН с телеканала «1 + 1» брали у меня интервью, они спрашивали: «А был ли у Владика крестик на груди, или какой-нибудь талисман? Ведь мы слышали, что он верующий». Я говорю: «Есть люди, которые полагаются на талисманы, но мы верим в Бога живого, с Которым можно общаться, мы каждый день молились, и я уверен, что в тот день и сам Владик молился, и Бог действительно сохранил его.

— Как Влад попал в Ниццу?

— Он уже почти пять лет живет в Америке. Мы четыре раза ездили к нему. Сейчас Владик учится в Университете Беркли в Калифорнии. Это очень престижное учебное заведение, оно в общем рейтинге университетов США четвертое, а по точным наукам — первое. Мы общаемся с сыном по скайпу каждые два-три дня, а бывает и каждый день. И мы знали, что он приехал в Ниццу, представлял свой университет среди участников-студентов из 87 стран мира на международной летней школе European Innovation Academy.

— Какая специальность у Вашего сына? На кого он учится?

— Он программист, специальность — инженерия авиакосмической отрасли.

— Как Влад поступил в Университет Беркли?

— Он рос у нас таким, что его не за что было ругать или наказывать. Он окончил школу на «отлично», с золотой медалью, был президентом органа самоуправления школы, помогал своим одноклассникам зарегистрироваться на ВНО, потому что пять лет назад даже Интернет не у каждого был в деревне. Я у него спросил: «А ты себя зарегистрировал уже?». А он говорит: «Нет, папа, я не буду сдавать это внешнее оценивание». «Как так? — Я был очень удивлен. И напомнил ему. — Ты же хорошо учишься».

Я очень мечтал, что он пойдет в Институт международных отношений, потому что он много о странах рассказывал, все знал. А он: «Нет, я образование буду получать только на Западе, в Америке». А я говорю: «А если ты туда не попадешь, не пройдешь туда? Как это — не сдать ВНО?».

И он не сдавал. Он настойчивый парень. И добился своего: попал в Америку — учиться.

Школу он закончил летом 2011 года, а уже 28 ноября мы поехали в США. Он поступил сначала в Адвентистскую академию в городе Аубурн, штат Вашингтон. Учился там 3-4 месяца. Язык сначала давался тяжело, хотя здесь он знал английский на 12 баллов и брал еще дополнительные уроки. Затем сын поступил в общеобразовательный колледж в городе Де-Мойн, штат Вашингтон. Год проучился там и перевелся в штат Калифорнию. В этом штате гораздо более высокий уровень. Там он год учился в колледже, а затем поступил в Университет Беркли. Вообще-то он подал документы в шесть университетов, пять из них его зачислили. Он выбрал из них Беркли и сразу попал на третий курс университета.

А теперь его как способного студента послали на месяц на международную летнюю школу по европейским инновациям в Ниццу. Кстати, там нет представителей ни одного украинского университета. Только Владик — украинец, который представляет калифорнийский университет Беркли, и еще был один парень из Украины — Михаил Базелевский (который погиб — прим. ред.). Владик познакомился с ним в Ницце. Тот учился в Канаде, сам из Одессы. В Беркли все удивлялись и говорили сыну: «Как ты из села мог попасть в такой университет?». Обычно туда попадают из престижных школ, с усиленной подготовкой. А он все-таки добился этого.

А на последний курс, четвертый, его зачислили на программу по обмену опытом в Кингс-колледж (Королевский колледж в Лондоне). Там он будет получать образование и оканчивать обучение. Это от Университета Беркли его направляют на учебу более высокого уровня, в Англию. Он скоро приедет в Украину на каникулы и будет оформлять документы для дальнейшего обучения. Если Бог даст здоровья, он будет еще год учиться в Лондоне, с осени до весны.

Для получения диплома об окончании учебы он вернется в Университет Беркли. А в Кингс-колледж Владика отправляют, потому что у него высокие баллы. Его учение полностью оплачивает университет. Все обучение и стипендию ему оплачивают Соединенные Штаты, и сын не берет у нас ни цента. Если ему нужны деньги на квартиру, он зарабатывает сам. Он полностью самодостаточен.

— Когда произошел этот теракт в Ницце, как Вы узнали о ранении сына?

— Мне сразу позвонил племянник из Америки и сказал, что произошел теракт. Они видели, что у Владика пострадали ноги. Мы, как родители, не могли сидеть на месте. Подняли всех на ноги, звонили на «горячую линию». Старший сын тоже звонил, чтобы узнать.

В шесть утра мы узнали о Владике. Его привезли из госпиталя. Он спал, и мы вышли с ним на прямую связь уже в девять часов. Хотя до этого мы уже знали, что с ним, слава Богу, ничего серьезного не произошло. Ему сделали операцию на левой ноге: он растянул сухожилие. У нас обычно накладывают гипс или бинтуют, и так надо ходить месяц-два или полгода, пока заживет. Потому что это очень больно. А там сразу операцию сделали, подтянули это сухожилие. Он, насколько я знаю, перепрыгивал через забор и, кроме травмы левой ноги, чем-то острым просек еще правую стопу. Правую ногу промыли и забинтовали. Также есть небольшое сотрясение мозга. Поэтому его снова брали в больницу, делали тесты. Есть незначительные осложнения.

— Он получил эти травмы не непосредственно от грузовика, а другим образом?

— Владик шел по набережной вместе со своими товарищами. Когда произошла та трагедия, он не помнит всего, потому что находился без сознания минут десять или более. Затем ему оказали помощь. Каким-то образом он оказался за невысоким заборчиком. Я убежден, что его мог спасти и забрать оттуда только Бог, потому что вокруг него было много погибших, раздавленных людей.

Для нас это очень большой стресс, но, слава Богу, мой сын жив, и церковь также нас поддержала. Верующие молились и благодарили Бога за то, что Он таким образом сохранил жизнь Владику, когда какая-то доля секунды, и он мог бы быть под колесами.

— В Интернете в первые дни после события писали, что Владу запрещено давать какие-либо комментарии прессе. Есть ли какая-то информация, которой все-таки можно делиться с читателями?

— Сразу же на следующий день после теракта, и в последующие дни корреспонденты очень интересовались, спрашивали. И даже о Михаиле Базелевском, украинце, который учился в Канаде, с которым Владик познакомился в Ницце и шел в тот момент рядом, в новостях сообщили, что он умер. А потом стали извиняться. Потому что нельзя объявлять человека умершим, если не найдено его тело, ведь Мишу не находили среди мертвых (интервью состоялось 17 июля — прим. ред.).

Один канал сначала объявил, что подтверждено, что один украинец погиб, а наш Владик ранен, другой канал опроверг. По закону, пока нет опознания тела, нельзя заявлять о смерти человека.

Французские власти не могли окончательно разобраться, поэтому не могли давать комментарии. Поэтому они просили и пострадавших не давать никаких комментариев, чтобы не сделать хуже. Можно сказать одно неверное слово, и будет горе. Это не тот запрет, когда что-то скрывают.

Влад говорит, в первую же субботу после случившегося под дверью было много прессы, в том числе американской. Он сразу написал в Фейсбуке, что не может давать комментариев. Многие люди выражали ему сочувствие, но он написал: «Я не могу ответить всем. Я благодарю, что вы поддерживаете».

— Что Вы можете сказать тем, кто пережил ситуацию, подобную Вашей, сам пострадал в этом теракте или потерял своих близких?

— Во-первых, хотелось бы сказать: не дай Господь кому-то оказаться в такой ситуации, как наш сын, или как мы, родители, особенно, если неизвестно, что произошло. Тем более, на таком расстоянии от нас, и для того, чтобы полететь туда, надо иметь Шенгенскую визу. Если бы не было Бога и веры, не было бы надежды, подобное испытание практически невозможно было бы перенести. Это я скажу однозначно.

Я хочу выразить очень большое сочувствие в этом непоправимом горе тем, кто потерял своих родственников или друзей. Нельзя сказать, что человек может справиться сам с таким горем, даже с родными, близкими, — только Бог может помочь. Только Вечность нам откроет, почему так, почему сатане в определенной степени удается причинить людям такую боль, такое горе. В первую пятницу мы все были в шоке, а в субботу мы были в церкви. И только надежда на Бога, а также поддержка друзей, близких дает силу справиться со всем этим.

— Как Вы пришли к вере?

— Я верю в Бога с детства, адвентист седьмого дня в третьем поколении: мои дедушка и бабушка, мои родители были верующими. Об ответах Бога на молитвы, о Его чудесах, которые мы видели в жизни, можно было бы рассказывать и неделю, и месяц. Я лично пережил очень яркий духовный опыт в армии. А также с детьми. Со старшим сыном, Станиславом, мы пережили не малую трагедию, когда он был маленький, и Бог тоже его спас.

И этот случай с Владиславом показывает, что действительно наш Бог — Бог крепкий, любящий. Его любовь и охрана сильнее, чем любой террористический акт. Тогда, когда вокруг могут погибать сотни, могут быть сотни раненых, Бог может вынести на Своих руках и сохранить жизнь. Мы не перестанем благодарить Его за это и будем просить, чтобы все церкви, которые есть в Украине (да и в Америке у нас много друзей), вознесли благодарность Богу за то, что Он спас нашего сына.

— Расскажите, пожалуйста, о своей семье.

— У нас с женой трое детей. Все-таки и я ребенок, потому что у меня есть еще отец, слава Богу. Ему в этом году исполняется 90 лет. В этом году мы юбиляры. Я даже ждал Владика: у меня 4 июля был юбилей, 60 лет. Мы думали чуть позже отмечать, потому что он 27 июля планировал приехать. Мы ждали сына, потому что хотели праздновать эти юбилеи, но теперь, когда он приедет, будем праздновать его второй день рождения, который подарил Бог.

Мы работаем. Радуемся внукам. Дочь подарила нам трех внуков, старший сын - двух. У нас обычная украинская семья. Христианская семья.

Все члены нашей семьи — адвентисты. У меня четыре сестры: двое старших, двое младших. У старшей сестры муж — проповедник, у младшей сестры тоже. Все они задействованы в церковном служении, все с Богом. Хотя, конечно, все мы грешники, все нуждаемся в Божией благодати и в том, чтобы Господь прощал нас и любил в дальнейшем. Потому что мы знаем, в Кого мы верим. Мы теперь убеждены в том, что Бог может нас спасти и вывести из любых сложных обстоятельств.

— Как именно началась Ваша адвентистская «династия»?

— Все началось в 1950-е годы с моего дедушки по маминой линии, Кости Бондарчука, которым я горжусь. Когда он услышал, что четвертая заповедь Закона Божьего говорит о праздновании субботнего дня и решил ее соблюдать, его родители даже из дома выгнали, и он ушел из Вулыги в Рахны, потому что здесь были адвентисты, которые праздновали субботу. От него и началась эта династия. Он служил в церкви, был дирижером, до последнего был пресвитером в общине.

И также по отцовской линии все, услышав на Винничине евангельскую весть от проповедника Комарова, тоже пришли к Богу.

— Открыты ли Вы к тому, чтобы давать интервью различным СМИ, которые сейчас к Вам обращаются?

— В первую же пятницу после происшествия у меня было пять представителей СМИ. Некоторым я отказал, потому что было очень трудно в тот день. Я дал интервью телеканалу «1 + 1», радио. Мы открыты и можем давать интервью, потому что в Библии написано: «Иди ... и расскажи ... что сотворил с тобою Господь» (Евангелие от Марка 5:19), эти слова Христос сказал, когда совершил чудо. И я не перестану говорить только о Его милости, любви и силе, о тех чудесах, которые Он сделал. Здесь нет никакой нашей заслуги, или в том, что Владик хорошо учится. Мы не гордимся тем, что живем, пожалуй, лучше других, ведь работаем для этого, но это не главное. Главное — то, что наш Бог может сделать больше того, что мы себе представляем.

Игнат Меренков, ”Религия в Украине”