Христианский регент Сергей Яндола: «Дирижирование – это белая магия. Белая. Людей нужно уметь подчинить. Причем улыбаясь. Чтобы они об этом не догадались»

- Как вы начали заниматься хоровым служением для подготовки масштабных акций благовестия?

- С малых хоров. Я уже 18 лет занимаюсь хором. В 1998 году в Днепропетровске организовывалась большая евангелизация, и мне предложили подключить часть запорожского хора. Позвонили, спросили «Человек сто привезешь?» Я подумал, решил: «Нереально». Я работал на фирме, было, чем заняться. Этот разговор был в феврале, евангелизация – в мае.

Где-то к первому мая Бог сделал так, что фирма моя благополучно закрылась. И я 9 мая был свободным человеком, мог свободно этим заниматься. Это была первая моя крупная работа. Я готовил запорожский хор, руководили другие, я просто привозил людей. А потом через четыре месяца решили сделать такую же евангелизацию в Запорожье. И мне предложили возглавить хор.

Через полгода позвонили, говорят: «Планируем в Донецке на следующий год евангелизацию делать, приедь, подготовь хор». И параллельно в Мариуполе. И я каждый месяц ездил в Донецк и Мариуполь на спевки.

Я к тому времени уже лет шесть преподавал в библейском колледже в Запорожье. Потом еще в Харькове была большая евангелизация, много было таких проектов, которые организовывал христианский центр «Возрождение», и я участвовал в музыкальном служении.

После небольшого перерыва возникла идея провести евангелизацию в Кишиневе. Меня нашли, позвонили, пригласили там поработать с хором. В декабре мне позвонили, и до июля я каждый месяц на неделю приезжал в Молдову, готовил там двухтысячный хор. В прошлом году мы там отпели фестиваль, слава Богу, благополучно.

- Через год планируется участие восьмитысячного хора на фестивале с участием Франклина Грэма в Киеве. Тоже вас найдут?

- Ну, мой адрес знают, если захотят, найдут (смеется).

- Какие методы помогают вам сплотить огромный, межконфессиональный коллектив? Съезжаются люди с разным уровнем образования, каждый привык к своему регенту, к его стилю дирижирования. Как добиться в таком случае качественного исполнения?

- Во-первых, нужно заниматься этим постоянно и с удовольствием. Например, в Молдове мы вначале собирали регентов отдельно каждого региона, через месяц каждый привозил человек пять своих хористов, позже – еще больше. А потом проводили региональные спевки, по 500-700 человек, по нарастающей. Главную работу делают местные руководители. Не то, чтобы я приехал, с нуля вот так взял все и выучил. Я привез репертуар, предложил, отстоял его, иногда болезненно (смеется).

А дальше – это… Дирижирование – это белая магия. Белая. Это я студентам так объясняю. Технология. Людей нужно уметь подчинить. Причем улыбаясь. Чтобы они об этом не догадались. И они будут все правильно делать. Это психологические моменты.

- Так вы с помощью психологии решаете конфликты?

- Нет, с духовной точки зрения подходим к вопросу сначала. Если не работает, тогда прибегаем к разным методам. Я за долгие годы испытал многие методы, и пряники и кнуты. Если человеку неинтересно, хоть чем его корми, он не будет петь.

- И что делать, если в рядах музыкального коллектива человек, которому неинтересно? Он хочет здесь, может, покрасоваться. Как его отправить из хора, чтобы не возникло никаких трений, межконфессиональных, например?

- Если он не мешает, пусть красуется. Если мешает, есть приемы чисто профессиональные, против которых не попрешь. Можно работать на личностях и на принципах, а можно - на уровне, так сказать, до-ре-ми-фа-соль. Сделай – и никаких к тебе претензий. Когда человек сам поймет, что он не может это делать, он просто смиряется.

- Но это в индивидуальном порядке, не перед всеми?

- Иногда приходится перед всеми. Методика работы перед всеми заставляет человека немного смирять себя относительно всех. Один на один он считает себя выдающимся. В рамках работы с коллективом человек должен понимать, что он не один. Поэтому он должен подчинить себя общей работе.

- Это главное для каждого хориста объединенного хора?

- Быть послушным надо. Если от него что-то требуют, он должен понимать, что на ком-то лежит ответственность. Если он считает, что он лучше знает, с ним бесполезно работать, он все равно будет делать по-своему, хоть умри. Поэтому каким-то образом нужно сделать так, чтобы он все-таки тебя послушал.

- В чем плюсы, преимущества пения именно хора, причем многочисленного, на евангелизации? Ведь можно пригласить музыкальные группы, их-то больше, чем хоров?

- Во-первых, большой коллектив показывает суть церковного музыкального служения. Надо захотеть это сделать. Над ним нужно долго поработать, чтобы он получился. Массовость – это активный показатель.

Хор сегодня – это очень дорогостоящее удовольствие. Это фишка, на которую клюют все. Если дорого – значит, наверное, качественно. Если вложили столько сил и средств – значит, это что-то ценное. Даже человек, которому все равно, смотрит и думает: наверное, в этом что-то есть, может, я чего-то не понимаю, но это классно.

Хор – это церковность. Как бы мы ни прыгали, в какую сторону ни отклонялись, какую бы современность себе ни приписывали, хоровое пение - это церковное пение. Сегодня это очень дорого. Дорого даже эмоционально. Если пастор хочет иметь в церкви хор, это мало – хотеть. Группу можно пригласить, собрать, на хор уходят годы. Хор долго создавать, но хор если растерял – его быстро не восстановишь.

- Сколько часов нужно для подготовки объединенного хора, можно ли какую-то цифру назвать для хора в тысячу человек, две тысячи, восемь тысяч?

- Речь идет о размере репертуара. Если мы в Молдове готовили 12 песен и занимались 8 месяцев, в Запорожье мы сделали репертуар 20 песен, занимались 4 месяца, другая интенсивность была просто. В Донецке, Мариуполе мы готовили по восемь месяцев каждый хор. По 250-300 человек, по сравнению с Молдовой, где готовился двухтысячный хор. Это непредсказуемо, зависит от уровня собранных хористов. Ведь на некоторых евангелизациях просто сгоняют народ, балласт - две третьих почти не поющих.

В Молдове очень сильно отобранный хор был. Там от народа требовали: партитуры знать надо было, слова наизусть. Но, опять же, эту работу мы больше возлагаем на местных руководителей. Особенно, по отбору кадров. Для многих – это очень сильный стимул заниматься пением. Ну, где он еще попоет? Цель этой программы – не просто спеть здесь, а шевельнуть всю область в этом отношении.

- А как насчет цели? Чтобы не просто спеть, а чего-то достичь? Как вы выбираете репертуар, чтобы пение хора было эффективным?

- Принципы евангелизации сложные. Музыка на евангелизации – специфическая. Мы не призываем, мы поем песни поклонения. Человек приходит на евангелизацию, народ же перепуганный, он приходит наслышанный, по телевизору насмотрелся евангелизаций, человек боится в какой-то степени, чтобы его не тронули, и, можно сказать, держится за скамейку: «Сейчас что-то начнется…»

И тут он услышал час хорошей музыкальной программы, музыки, которая ему нравится, не давит на него. Он эмоционально успокаивается. Это библейский принцип – подготовить почву, а потом положить в нее семя. Когда человек спокойный, он может воспринять нормально информацию.

Вышел пахарь пахать – вот это мы. Потом выходит Виктор Гамм и сеет. Он дает слово благовестия, а мы просто настраиваем человека принять его. Это суть музыкальной программы поклонения.

- Но почему все-таки поклонение? Ведь именно в песнях прославления и поклонения много церковного сленга, слов типа «осанна», «благодать», которые людям непосвященным непонятны.

- Мы поем о величии Божьем, мы хотим показать, насколько Бог велик относительно человека, и все. Пока человек не поймет разницу, он не заинтересуется этим вопросом, он не захочет стать как-то ближе к Богу.

- Какая ситуация, возможно, комичная, связанная с пением объединенного хора на масштабных евангелизациях, особо запомнилась?

- Они у нас все весело проходят, на грани юмора. Народу нужно расслабляться, потому что работа тяжелая, четыре часа нужно вопиять.

Масштабность запоминается. Двухтысячным хором я впервые в Молдове руководил. Поверьте, это опыт, который не каждому, даже светскому дирижеру перепадает. Мне Бог дал, для меня это много.

- Мы говорим о действенной евангелизации, которая задевает сердца людей. Какова может быть доля хора и музыкальных групп соответственно на масштабной акции благовестия, чтобы музыкальная программа была эффективной?

- Надо балансировать. Однозначно: чем разнообразней будет программа, тем она лучше воспримется. Слишком много разных людей, у каждого свои потребности. Кто-то услышит хор, и ему будет этого достаточно. Кто-то – сильную группу, это ему ближе будет, интересней, и он придет завтра. Я против того, чтобы это как-то навязчиво проводить, нужно дать людям разную музыку. Для кого-то хор будет благословением, кто-то на личностях сосредоточится, кто-то на вокале.

- А семья ваша? Не пробовали ли вы из них сколотить небольшой хор?

- Да, у меня семья есть, они меня даже видят иногда (улыбается). Мы поем вчетвером, жена у меня преданная хористка, она долгие годы поет. Детвора? Уже музыкальные немножко, дочка учится в музыкалке. Самое главное – они меня понимают. Жена выходила замуж за регента, ее предупредили (смеется).

Интервью брала Светлана Кучеренко, ProChurch.info