Веб-конференция с российским религиоведом Романом Лункиным

Роман Николаевич, в последнем ежегодном Президентсоком послании отсутствовало традиционное упоминание об РПЦ или намек о ней. На Ваш взгляд, свидетельствует ли это о “похолодании” в отношениях церкви и власти в лице г-на Путина? Не закончится ли это “Ледниковым периодом”? Спасибо за ответ

Общество настолько привыкло к тому, что РПЦ и власть связаны, что даже не допускает мысли о том. что они идут разными путями. А между тем, Церковь и ее иерархия и руководство страной - представители разных идеологий. Церковь антидемократична, власть делает вид, что у России свой, но демократический путь. Именно поэтому солидаризироваться полностью с позицией РПЦ и патриарха Кирилла Путину и Медведеву сложно, они же хотят выглядеть европейскими политиками. Поэтому легче сказать о духовных скрепах и не ссорится ни с мусульманами, ни с обществом, которое лишь номинально называет себя православным.

Роман, как вы оцениваете свободу вероисповедания в России по отношению к протестантам?

Свободы в России больше, чем когда-либо, но это вообщем, как и во всех странах мира. Теперь уже другие стандарты свободы религии, чем даже в середине 20 века. Ситуация со свободой совести для протестантов в России - абсолютно советская, похожая в некоторых моментах на то, что было при СССР.
Власть старается использовать церкви в своих целях, выбирая, отсеивая самых лояльных. Этот отсев как раз произошел в 2000-х годах. Люди естественно хотят стабильности, они хотят защитить свои молодые церкви, свой бизнес, бизнес членов своих общин. Протестантские церкви в России, заявляя о патриотизме и поддержке власти, скорее жертвовали гражданскими демократическими ценностями.
С другой стороны,  давление и на власть и на общество оказывает РПЦ, создавая благоприятную почву для игры в традиционные религии, где все христиане, кроме РПЦ и католиков, оказываются иностранцами второго сорта, а то и безумными мошенниками, какими сектоборцы считают пятидесятников.
Хотя в Пакистане и Иране христиан убивают, я полагаю, что в таких странах как Россия и Китай положение христиан намного хуже, так как массово страдают от гонений и оскорблений, как люди второго сорта, сотни тысяч и миллионы людей.
В настоящее время церкви живут как люди, которые смогли обустроить себе теплую удобную квартиру и закрылись в ней. Такая антимиссионерская позиция особенно видна на фоне активизации РПЦ.

Как  по вашему государство должно наказывать за оскорбление религиозных чувств верующих?

С оскорблением своих чувств, если это не связано с хулиганством, воровством, порчей имущества, верующие должны разбираться сами.
Иначе надо молиться власти, а вместо Библии будет Уголовный кодекс.
Неужели будет огромная радость для христианина, если он посадит в тюрьму художника, который пародируя общество потребления смешивает образы Христа и Микки МАуса или же девушек, которые требуют от Богородицы убрать Путина или Януковича и т.д.
Если вы думаете, что с помощью наказаний полиции глупое общество станет высоко моральным и обратится в христианство вы находитесь в какой-то безумной средневековой ереси.

Госдума приняла в первом чтении законопроект об уголовной ответственности за оскорбления чувств верующих. В частности, предлагается увеличить срок лишения свободы за оскорбление религиозных чувств до трех лет, а также поднять штрафы за эти преступления до 300 тысяч рублей. Прокомментируйте это! Спасибо.

Каждое судебное решение на основании этого закона будет абсурдным и гротескным - судьи не знают, как судить за такое, а прокуроры выдергивают решения Вселенских соборов и ссылаются на то, что им так сказал священник РПЦ из ближайшей церкви.
Наконец любое решение против вольнодумцев будет использоваться против Русской православной церкви - ее будут воспринимать в качестве источника и оправдания такой инквизиции.
Также художников, писателей и журналистов, пусть даже они богохульники, буду осуждать и РПЦ, и лидеры протестантов. Не подозревая, что для общества, которое вообще мало знает о вере, христианство станет карательной идеологией.

Добрый вечер. Скажите Роман, а как вы считаете нужны ли России партии и движения, основанные на христианских принципах?

Безусловно, для страны важны самые разные партии, в том числе и основанные на религиозных принципах. Часто таких партий боятся, потому что их сложно контролировать и они более четко неполиткорректно заявляют о своих целях.

Вышла книга Елены Мирошниковой и Дерека Дэвиса «Международный справочник религиозного образования». Вы читали эту книгу? Если да, то ваше мнение о ней.

Книга о религиозном образовании - именно справочник, посвященный разным странам и практике того, как устроено там религиозное образование, в школах и вузах. Как справочник эта книга хороша.

Представители православной общественной организации “Божья воля” накануне провели пикет у здания центра сайентологии на улице Таганской. Что скажите по этому поводу?

Сектоборцы также часть общества, и они всегда будут выступать против новых движений и против харизматов и т.д. Главное, чтобы полиция не принимала их сторону, а была бы нейтральной.
Другое дело, что молодежь из прокремлевских движений в этих пикетах ничего не знает о вере, о православии, а скорее готова бить “сектантов”.

В своем последнем интервью «Ленте.ру» год назад Борис Березовский, говорил о желании создать христианскую революционную партию. Прокомментируйте это! Заранее сасибо.

Покойный Березовский как всегда предугадывал какие-то идеи которые витают в воздухе. В России появилось христианское сообщество - и православное и евангельское, которое является по сути сторонником демократического развития, это активисты гражданского общества. Но выхода у них пока нет, только если - в Болотное дело попадут. Власть не оставляет выхода для реальной и мирной политической борьбы. Опять в России возможна революция и революционный снос институтов, поскольку иных путей власть не только не предлагает, но и закручивает гайки.

Скажите, а как вы думаете закон о «защите чувств верующих» будет сложно выполнять?

Выполнить закон о защите чувств верующих можно только в стиле Салтыкова-Щедрина, также себя будут вести и политики, и религиозные деятели, которые будут клеймить оскорбителей. На примере ситуации вокруг Пусси Райот хорошо видно, как люди умеют осуждать массово и с задором. Будет еще хуже.

Скажите, а есть ли в России настоящие правозащитники, которые отстаивают права верующих, а то такое впечатление, что все только делают вид, что у нас мир и и гармония. А светские правозащитники не обращают внимание на верующих не рпЦ

Действительно, правозащитники, которые не специализируются на религии, мало внимания обращают на религиозные меньшинства, считая, что и правда есть сектанты.
Потенциальные “сектанты”, в частности, и протестантские церкви, не обращаются в Хельсинкскую группу например, так как это политически опасно - вдруг власти подумают, что церкви не лояльны, раз раздувают скандал и сотрудничают с “иностранными агентами”.
В свою очередь, адвокаты, которые специализируются на свободе совести,  не создали в России никакой системы правозащиты. Кроме того, стали сами все дела решить кулуарно, через чиновников, тихо, без особого шума.
Власть привыкла, что с неправославными можно не церемониться. Они не принципиальные люди.

В действительности хочется мирно, по сути решить какой-то вопрос, но сталкиваешься именно с тем, что церковь рассматривают как “агентщину”

Роман Николаевич, как вы считаете, как человек, который общается со всеми христианскими лидерами, возможен ли в России межхристианский диалог, сотрудничество церквей или это утопия?

Сотрудничество церквей уже активно происходит - особенно эффективны Союзы и Советы протестантских церквей в регионах - их власть намного сильнее, чем любые связи в Москве.
Во многих регионах Сибири, Дальнего Востока, Северо-Запада России православные верующие, молодые священник РПЦ учатся у протестантов социальной работе, служению среди молодежи и подростков, устраивают совместные семинары и встречи, богословские диспуты.
Пока на федеральном уровне есть только формальный диалог с пустыми декларациями, диалог возникает вокруг реальных дел.

Как и в советское время, власть манипулирует церквями, их лидерами, старается приручить всех, убеждает, что любая гражданская работа опасна, и надо изживать в себе подозрения по отношению к власти (эта главная тема последних выступлений и семинаров С.В, Ряховского и Бендаса). Вы согласны с этим, можно ли говорить, что и сейчас спецслужбы работают с церквями?

Безусловно, и сейчас спецслужбы активно работают с церквями, в 2000-е годы большинство пасторов крупных церквей вызывали на беседы в ФСБ. Как происходит на более высоком уровне, я думаю, мы узнаем не скоро.
Что касается отношения к власти, то оно разнонаправленное - на местах пасторы и верующие - убежденные демократы и активные граждане, видящие, что творится в стране.
Как мне в интервью говорили лидеры церквей, после выборов декабря 2011 года Сергей Ряховский ездил по церквям Сибири и Дальнего Востока, убеждая всех, что выступать против власти - это плохо,  что нельзя выходить на улицы и т.д.
Посмотрев сообщения о последних семинарах по религии и праву, которые проводил заместитель Ряховского Бендас, и выступления Ряховского, я и правда увидел основную мысль - что надо преодолевать в себе противление власти, нужна гармония с государством, а любые мысли с критикой путинской власти - это почти искушение и интеллигентские комплексы.

Роман, что повлияло на ваше решение профессионально занятся религиоведением и кто для вас, на сегодня, является объектом подражания в вере?

Огромное влияние на меня оказала школа, где у нас Историю Церкви и основы богословия преподавал протоиерей Иоанн Свиридов с подачи нашего директора - Владимира Львовича Ковшова. Тогда же к нам в школу приходил и отец Дмитрий Смирнов. С 1998 года моим научным руководителем и учителе является социолог Сергей Борисович Филатов, с которым мы ездим по России и проводим полевые исследования.

Религиоведческое сообщество продолжает быть разрозренным. Причем это касается методов, подходов и интерпритаций. Как Вы считаете, что необходимо сделать для интеграции исследователей, интересующихся религией?

Я убежден в том, что людей объединяет только общее дело - нужны продуманные общие социологические проекты, которые были бы интересны всем - и ученым и обществу, как по развитию, например, православной приходской жизни, так и по другим христианским церквям. Это поднимает и имидж самих церквей на новый уровень.

Роман Николаевич!
Как Вы оцениваете целый комплекс законодательных инициатив в сфере регулирования религиозной жизни в государстве?
Речь идет о:
- запрете экстремистам участвовать в работе религиозных организаций;
- разрешении субъектам РФ устанавливать профессиональные требования к священнослужителям.
Не повлечет ли это за собой усложнения регулярной деятельности организаций?
Пример последних проверок прокуратуры показывает, что при желании можно усложнить жизнь кому угодно. Прикрываясь при этом “борьбой с экстремизмом”, “контролем за соблюдением законодательства” и т.д.
Мы уже не говорим о проверках соблюдения норм пожарной безопасности, которые могут поставить организацию на грань разорения и закрытия.
Что нужно сделать, чтобы права верующих были защищены и в этой сфере?

Очень правильно замечено, что при желании можно усложнить какой угодно общине и отдельным верующим. Так работает в России прокуратура и суды, особенно по отношению к религиозным объединениям. Церкви часто беззащитны, а прокуроры неумолимы - для них сектант часто хуже преступника и его проще задавить, так как за него никто не заступится. Кого-то можно признать экстремистом, кого-то проверить на образование, как сейчас у большинства церквей проверили финансирование, хотя формально иностранным агентом церковь стать не может. Это только для сбора материалов и последующего вброса в СМИ.

Скажите, насколько плодотворно и полезно для церквей сотрудничество с властями сейчас, особенно на федеральном уровне?

Как показывает практика, сейчас эффективно сотрудничество власти и РПЦ. Только РПЦ получает от этого дивиденды и никто более.
Остальные - и баптисты и пятидесятники и адвентисты успешно добиваются влияния только, когда церкви сами идут в суды, и когда на региональном уровне церкви сами делают в том числе и политические заявления, как Конгресс религиозных объединений Тюменской области, аналогичные советы в Белгородской области, в Адыгее, в Дальневосточном федеральном округе и т.д.

Как церкви могут стать влиятельными в обществе? Надо ли для этого сотрудничать обязательно с Православной церковью?

Влияние зависело в 2000-е годы от участия церквей в социальной работе, где протестанты стали самыми успешными среди всех религиозных объединений. С 2011 года, с гражданской мобилизации в обществе, с того момента, когда РПЦ стала играть еще большую политическую роль - влияние будет зависеть только от собственной принципиальной гражданской позиции. И чиновники и РПЦ уважают принципиальных людей, сильных. Пример такого человека - Юрий Кириллович Сипко, пастор, бывший глава Союза баптистов.

Славянский правовой центр, где вы работаете, является филиалом Американского центра в Вашингтоне, что сказано даже на сайте этого центра. Почему Славянский центр не стал первым в России иностранным агентом?

Полагаю, что наименование иностранный агент звучит крайне оскорбительно для всех некоммерческих организаций. Это было сделано властью именно для того, чтобы дискредитировать на какое то время всю гражданскую активность  в стране, осадить активных граждан с помощью проверок и обвинений.
Славянскому правовому центру, который конечно связан напрямую с Американским правовым центром (aclj.org), по моему ничего не грозит. Сопредседатель СПЦ Владимир Ряховский стал членом Совета по правам человека при президенте РФ, в том числе участвовал в разработке законопроекта о защите чувств верующих. Брат Владимира Васильевича является членом Общественной палаты РФ. СПЦ получает президентские гранты (ранее от Общественной палаты, теперь уже напрямую в рамках президентской программы).

Здравствуйте Роман Николаевич. Религиозное большинство определяется, если я правильно понимаю, по результатам соц.исследований. Основу исследований по социологии религий составляют разработки Валентины Чесноковой. Валентина Чеснокова, будучи несомненно выдающимся социологом, была также и воцерковлённой православной христианкой. Была “православной активисткой”. Следовательно, способы подсчёта большинства разрабатывало само это большинство. Но на тот момент большинство ещё не было большинством. Десятилетия сурового атеизма. Однако после того как разработали способы подсчёта, большинство каким-то чудесным образом начало очень быстро набирать вес. На недавнем обсуждении доклада “Образ Церкви: что имеем, что хотим?”, которое состоялось 4 июля 2013 года, высокопоставленный священнослужитель говорил что результаты соц.исследования на 80…90% заданы теми вопросами которые задаются и тем эмоциональным фоном который сопровождает эти вопросы. И посетовал на то, что в умелых руках результаты опросов могут меняться на противоположные как песочные часы. В связи с этим вопрос. Следует ли обществу полагаться на разработки В.Ф. Чесноковой? Или же обществу желательно очень критично подходить к социологии религий?

Хорошая конференция. Спасибо