Генри Мадава. Большое интервью после 20 лет служения. Часть 2

Во второй части интервью со старшим пастором церквей “Победа” Генри Мадава речь шла о наиболее резонансных темах и вопросах. Они между собой не пересекаются, но уровень общественного интереса вызывают примерно одинаковый: Сандей Аделаджа, Владимир Мунтян, женское пасторство, политизированный гомосексуализм, гражданская позиция, украинство в служении и прочее.

О Сандее Аделаджа и Владимире Мунтяне

– Пастор Генри, зачастую харизматические церкви в глазах светской аудитории ассоциируются с «Посольством Божьим» и пастором Сандеем Аделаджа. В последнее время – также с Духовным центром «Возрождение» и пастором Владимиром Мунтяном. По этой причине некоторые евангельские церкви официально и публично отмежевываются от них. Но Вы всегда как-то в стороне от этого стоите, да и публично не заявляете ничего по этому поводу. Это Ваша принципиальная позиция – не комментировать скандальные события?

– Мы, христиане, иногда реагируем на все это, как металл реагирует на магнит. А надо было бы не реагировать так. Получается, журналисты своими материалами пошумели-пошумели о ком-то – и ждут, чтобы другие церкви побежали в эту сеть. И как мы бежим? Рвем друг друга, уничтожаем друг друга, воюем между собой, обзываем друг друга, и создается разделение, что весьма выгодно дьяволу. Потому что единство всегда для Божьего Царства важно, а разделение не расширяет Божье Царство. Вот почему я убегаю от ненужных комментариев, потому что нас загоняют в определенный туннель, чтобы мы все туда бежали.

Любой организм растет, меняется, что-то делается в нем, он, как маятник, склоняется в одну сторону, потом в другую, потом стабилизируется. Церковь в истории в любом случае всегда стабилизируется и без посторонних криков. Я знаю, что когда я был подростком, был очень вредным, а сейчас я нормальный, потому что вырос. Любое дело развивается, растет и найдет свое. А мы иногда его бьем в начале его пути.

– То есть вы ни сейчас, ни в будущем не планируете как-то комментировать и оценивать чье-то служение?

– Вообще не собираюсь. Вот смотрите, пастор Сандей Аделаджа и пастор Владимир Мунтян – что у них общего? Первое: они не сломаны внутри. Это люди, которым почему-то легко верить, что они все могут. Масштабы, на которые они претендуют, велики. Ну и они, конечно, громогласные ребята. Если бы они делали все это, но молча, возможно, никто ничего не говорил бы против них. А в Украине, если хочешь, чтобы тебя уничтожили – громко говори о том, что ты делаешь, заяви везде.

Бог дает определенное призвание. Я до сих пор уверен, что у пастора Сандея Божий дар для Украины. У Владимира Мунтяна – точно так же. Но у меня есть переживание, что Бог дает определенные дары нам. И вместо того, чтобы мы пасли эти дары, чтобы они пришли к балансу, мы работает над тем, чтобы уничтожить их.

– Означает ли это, что Вы заведомо согласны со всем, что происходит в этих крупных церквях?

– Во многих вопросах я бы поступал иначе! Но точно так же не согласен и с теми, кто ничего не делает. Вот «Кингз Кэпитал»… Я не согласен был с этим проектом, просил не вкладывать деньги туда. Но все равно 12 человек из нашей церкви вложили туда свои финансы. И когда посчитали ту сумму, которую они отдали, оказалось, 1,5 млн долларов – они теперь потеряны. Если бы люди дали на церковь, у нас бы сегодня, наверное, уже было бы свое здание. Я бы никогда не позволил, чтобы бизнес развивался на базе церковных людей, особенно если не уверен в компетентности той или иной компании.

Также и в решении вопроса проклятий я бы по-другому совершал служение. И я не думаю, что у каждого христианина есть проклятия. Есть проклятия у людей? Да! У всех? Нет! Но опять же – это такое откровение у пастора Владимира. К примеру, в начале моего служения я тоже много внимания уделял изгнанию бесов. А уже позже приходит равновесие. Мне кажется, Бог допускает это специально, чтобы служители познакомились с духовным миром и поняли, как он работает. А потом уже будет легче развиваться в вопросе исцеления больных. Поэтому, когда я вижу, что человек изгоняет бесов, я знаю, что так не будет всю жизнь.

– Когда Вы видите ошибки в чьем-то служении, считаете ли необходимым высказать ему свое мнение?

– Я общаюсь и с Владимиром Мунтяном. Наверное, мало пасторов, которых он послушает, так как все «наезжают» на него. Но меня он слышит. Бывает, что его ребята ошибаются, даже был такой случай, когда его люди пришли клеить афиши возле нашего здания. Даже у нас на доске объявления поклеили. Конечно же, это ошибка. Поэтому я сказал им: ребята, я вас люблю, но представь, если бы не пастор Генри, а кто-то другой сфотографировал вас и поднял шум в интернете... Но это не значит, что нужно «похоронить» из-за этого Владимира. Я ему позвонил, обратил его внимание на проблемные вопросы. И сейчас, если вы придете к нему на собрание, вы услышите, как он жестко это пресекает. Есть многие вещи, которые я передаю ему. И не только я один.

И о пасторе Сандее. Могу сказать, что за это время Бог очень сильно его поменял. Он уже сделал много выводов. Но, к сожалению, если тебя однажды вычеркнут, вопрос закрыт навсегда...

Мой страх, что Бог поднимет других молодых людей позже, и когда они будут видеть, как разобрались с теми, кто пытался подняться ранее, у новых будет появляться страх. Это дух, как во времена Сталина: если ты хоть как-то выделялся, шанс, что ты доживешь до конца года, был небольшой – тебя тут же уничтожали. Пойди к нашим бизнесменам сегодня. Если ты заработаешь больше 100 тысяч долларов, они открывают другой счет, потому что как только ты выделишься, к тебе придут... К сожалению, то же самое в церкви. Получается, все наше общество, даже наши депутаты, прячутся: когда выходят к народу, декларируют 200 тысяч гривен дохода, хотя сами заработали 200 миллионов. Потому что масса не любит, когда кто-то выделяется. Это дух такой. И получается, что в церкви, когда ты выделился – будешь наказан. Для себя я сделал вывод: нужно молча и тихо делать большую работу, ничего никому не говорить и не кричать об этом.

<iframe allowfullscreen=”” frameborder=“0” height=“390” src=”//www.youtube.com/embed/8vpRoD1J1H8” width=“640”></iframe>

О насаждении церквей, о пасторах-женщинах, гомосексуализме и украинстве

– Когда Вы проводите служения в других странах, какую цель преследуете? Хотите ли в перспективе открывать там поместные общины? Или это исключительно в помощь местным христианам?

– Исключительно в помощь местным общинам!

– Какие страны? Давайте перечислим…

– Таиланд, например. Положение христиан в Таиланде плохое. Когда я приезжаю, во-первых, провожу конференцию для пасторов, чтобы оживить церковь. Далее – провожу крусейды, а покаявшихся людей отправляем в местные церкви. Следующее – работаем с новообращенными, чтобы помочь им сохраниться. Поэтому в Азии (в основном Пакистан, Индия, Таиланд) мои действия направлены на укрепление местных церквей, пасторов, лидеров.

– В перспективе рассматриваете открытие церквей там?

– Рассматриваю, но не на базе этих крусейдов. Мой принцип такой: если открывать церковь, то не через крусейд. Ни одна из церквей, которые мы открыли в Украине, не открыта через «Фестиваль Иисуса».

– А как в Украине Вы открываете церкви?

– Отправляем пастора, команду, евангелизируем, начинается церковь. А я приезжаю в эту церковь, когда там уже есть люди. А когда делаю крусейд в городе, где есть церковь «Победа», она участвует в этом вместе со всеми церквями наравне. Мы никогда не используем крусейд для открытия новых церквей «Победа». Моя задача, призвание – укрепить не одну церковь, а весь город, регион. Чтобы когда я уехал, регион ожил – не только церковь «Победа», а в целом Царство Божье.

Мы не берем никого из других церквей. Я всегда прошу нашего пастора обойти всех местных пасторов, сообщить, что мы их людей не берем, а если придут, возвращаем назад. Берем людей из других церквей, только если они уже давно не ходят в церковь, отпали и, придя к нам, покаялись по-новому. При этом же, если человек, например, когда-то поссорился со своим пастором, мы просим пойти и примириться. Никогда никого не берем ни откуда. Я делаю ударение на развитие даров и талантов верующих, а они пойдут и будут достигать весь мир.

– Сколько примерно поместных церквей Украины в Вашем объединении?

– Около двухсот. Мы называем общину церковью, когда в ней уже есть определенное количество людей. А группок, которые официально еще не называются церквями, уже больше двухсот.

– Во всех ли городах удается договориться со всеми священнослужителями, чтобы они без конфликта воспринимали идею новой церкви?

– Не везде! Иногда харизматические церкви ассоциируют с пастором Сандеем. Так бывает, что когда мы приезжаем, почему-то думают, что мы – копия пастора Сандея или копия пастора Владимира Мунтяна. А никак не могут понять, что пастор Генри – это другой человек. Но потом понимают... Я учу наших пасторов: приехали – не вступайте ни в какие группы, вы – миротворцы, вы – для всех, любите всех! Если все пасторы бьют кого-то камнями, вы в этом не участвуете.

– Пастор-женщина – это вынужденное исключение или принятая практика в Вашем служении?

– В нашей церкви в Киеве это вынужденная практика. Если бы был мужчина, было бы меньше женщин-пасторов. Но мужчин не оказалось достаточно. У нас была такая система, что человек должен быть успешным лидером на маленьком уровне, если он успешен – поднимаем до пасторства. И я обнаружил, что поднимаются чаще именно женщины. Первый лидерский состав был исключительно мужским, но поскольку мы насаждаем много церквей, все эти мужчины отправились в другие города служить пасторами. Поэтому я подумал: мужчины пусть едут открывать новые церкви, а я останусь с женщинами. И где-то буду воспитывать и поднимать новых мужчин. Но, в принципе, я не противник служения женщин. Если Бог помазал женщину, у нее получается – пусть делает.

Впрочем, конечно, мужчинам легче быть пасторами: людям гораздо легче уважать мужчину. А еще мужчина по натуре может любить больше, чем женщина. В некоторых обществах мужчины имеют много жен, потому что у них способность любить широка. Женщина может любить своего мужа, сына, и может всю жизнь прожить, никого больше на этой земле не видя. Это неплохо, но когда ты пастор, нужно быть человеком, который искренне, непритворно любит многих людей, и по-настоящему. Мужчине легче с этим справиться.

Поэтому, если бы меня спрашивали, какое бы было мое предпочтение, я бы предпочел больше мужчин в пасторстве. Но когда их нет… По всему миру сейчас гораздо больше женщин в церкви, чем мужчин. Так что, наверное, и на небе будет больше женщин. Если мы исключим их из служений, у нас будет парализованное Тело, потому что большая часть церкви на всем земном шаре сейчас состоит из женщин.

– Как Вы можете объяснить некоторые либеральные и даже антибиблейские взгляды в некоторых церквях по таким острым вопросам, как аборты, эвтаназия, гомосексуализм или однополые «браки»? Некоторые пасторы в лучшем случае отмалчиваются, а в худшем, как некоторые лютеране, начинают «венчать» гомосексуалистов. Как это можно объяснить, когда Библия однозначна в таких вопросах?

– Недавно я видел опрос, который делала светская американская компания. Спрашивают у себя на сайте, к какой деноминации ты принадлежишь. Были такие варианты ответов: мусульманство, христианство, и была еще интересная опция – «рожденные свыше». То есть даже мирские люди считают рожденных свыше отельным религиозным течением. Так что все люди, которые рождены свыше, никогда не соглашаются с абортами, гомосексуализмом и так далее. А для остальных церковь просто превратилась в культуру и традицию. И они считают, что любая культура меняется, как и любая традиция. Если, например, раньше мужчина женился в 20 лет, это было вообще исключено, позже культура и традиция поменялись.

Так вот: если церковь превращается просто в традицию, то не исключено, что и гомосексуализм придет, и аборты… Потому что общество к этому движется. Но если церковь – это частица Божьего Царства, вот там всегда остается constanta, она не меняется. У всех императоров всех веков никогда не было проблем с формальным «христианством», но у них были проблемы с группой «рожденных свыше». И поэтому проблема гомосексуализма сегодня – это просто новый уровень в чреде постоянных вызовов. Но сама проблема – в компромиссе с государством, обществом – всегда была, просто раньше это проявлялось в других вопросах.

Все невозрожденные «христиане» во всем мире никогда не шли против всяких глупостей, которые появляются в обществе. Единственная группа, всегда, во всех веках и до сих пор отстаивающая библейские принципы – это люди, которые называются «рожденными свыше». Когда я говорю слово «церковь», я подразумеваю под этим именно Тело Христово, состоящее из рожденных свыше людей. Так вот, если бы рожденные свыше начали разрешать гомосексуализм, вот тогда я бы испугался.

<iframe allowfullscreen=”” frameborder=“0” height=“390” src=”//www.youtube.com/embed/pznPsqNITUc” width=“640”></iframe>

– Вы много лет живете в Украине. У вас жена украинка, все дети здесь родились. Как в Вашем сердце делится место между Украиной и Зимбабве?

– Я живу в Украине уже дольше, чем в Зимбабве. Большая часть моей зрелой жизни – здесь. Все, что я имею, развито здесь. Но украинец я до конца или нет – трудный вопрос. Потому что, мне кажется, сами украинцы еще сами толком не знают, кто они и что именно для них значит понятие «украинец». Поеду во Львов – там это значит одно, в Киеве – другое, в Донецке – вообще третье. В связи с тем что нет какой-то идентичности, постороннему человеку непонятно, к чему именно нужно присоединяться. Но при этом я украинец в том, что понимаю и знаю болячки общества, политическое развитие. Эту часть я очень понимаю. С этим сталкиваюсь каждый день. И нормы, в которых живут люди, мне знакомы, потому что люди ко мне приходят с проблемами. Поэтому в этом направлении я себя вижу украинцем.

Но стараюсь не превратиться в украинца окончательно, потому что мое призвание связано не только с Украиной. Один раз Бог мне сказал: не позволяй местной покраске слишком много покрасить себя, потому что цвет, который приобретешь, не будет соответствовать другим странам, куда ты приедешь. Я и украинец, и международник, и зимбабвиец. Но больше всего мне помогает то, что мне легче всего себя ассоциировать с Царством Божьим. Я не привязан никуда, и корни свои могу пускать в Царство Божье – у меня все вращается вокруг него.

– Спасибо большое, пастор Генри, за интервью!

Руслан Кухарчук, НХМ

Съемка и монтаж - Олег Довбыш.

Первую часть интервью читайте ТУТ!

Обсуждение статьи

Ваш комментарий

Уведомлять об ответах Отправить комментарий